Священный цветок - [94]

— Вот как! — спокойно ответил я. — И Бауси намерен выдать нас?

— Разве может Бауси выдать своего кровного брата Догиту и его друзей? — с негодованием воскликнул старик. — Бауси посылает меня к своему брату Догите за приказаниями, исходящими от мудрости белых людей, которая говорит твоими устами, мой господин Макумазан!

— В таком случае, — сказал я, — вот приказание Догиты, высказанное моими устами: пойди к посланцу Хассана и скажи ему, чтобы он спросил своего господина, помнит ли он содержание письма, оставленного двумя белыми людьми в расщепленной палке около своего лагеря? Пусть он передаст ему, что для белых людей настало время исполнить свое обещание и что не позже завтрашнего дня он будет висеть на дереве. Потом, Бабемба, собери своих воинов и постарайся как можно дольше удерживать за собой северные ворота, защищая их стрелами. После этого отступи через город и присоединись к нам. Мы укрепимся на скалистом склоне горы, лежащей против южных ворот. Прикажи нескольким воинам увести из города всех стариков, женщин и детей. Пусть они пройдут через южные ворота и укроются в лесистой местности, лежащей за горой. Пусть они не медлят и идут туда сейчас же.

Он побежал, отдавая на ходу приказания.

— Теперь нам надо уходить, — сказал я.

Мы забрали все ружья, заряды и кое-какие вещи и вместе с оставшимися при нас несколькими воинами Бабембы направились через город к южным воротам, ведя с собой двух ослов и белого быка. По дороге я приказал Самми, имевшему весьма испуганный вид, вернуться в наши хижины и взять оттуда несколько одеял и пару котелков для варки пищи, в которых могла встретиться надобность.

— О, мистер Квотермейн, — сказал он, — я повинуюсь вам, хотя весь дрожу от страха!

Он ушел, и когда я спустя несколько часов вспомнил о нем, то оказалось, что он не возвратился. Я понял, что он погиб, и тяжело вздохнул, так как был к нему очень привязан.

Вероятно, он, будучи охвачен страхом, побежал с одеялами и котелками не туда, куда следовало, и был убит.

Вначале идти через город было сравнительно легко; но когда мы пересекли рыночную площадь и пошли узкой улицей, ведущей к южным воротам города, то продвигаться вперед стало очень трудно, так как вся улица была запружена толпой испуганных беглецов: стариков, женщин и детей. Однако мы в конце концов выбрались из города и, взойдя на гору, заняли удобную позицию почти на самом ее гребне, где деревья и камни представляли надежное прикрытие от пуль. Кроме того, мы построили из камней небольшую стену. Сопровождавшие нас беглецы не остановились здесь, а последовали по дороге дальше и исчезли в лежавшей позади нас лесистой местности.

Я предложил брату Джону взять наших животных и вместе с женой и дочерью последовать за беглецами. Он, по-видимому, был склонен согласиться на это — не ради себя, конечно, так как он был бесстрашным человеком. Но обе леди наотрез отказались от этого. Мисс Хоуп заявила, что она останется со Стивеном, а ее мать сказала, что вполне полагается на меня и предпочитает остаться здесь. Тогда я предложил Стивену бежать вместе с ними, но он так рассердился, что я вынужден был прекратить разговор об этом.

Итак, они остались. Мы поместили их в небольшой пещере около источника, на самой вершине горы, где они были в полной безопасности от пуль. Кроме того, мы дали им по двуствольному ружью и заряженный пистолет.

XX. Битва у ворот

Вскоре у северных ворот города началась сильная пальба, сопровождавшаяся громкими криками. Вначале все было скрыто от нас густым туманом. Но вскоре после начала стрельбы теплый ветер, всегда следующий за такими туманами, поднял и постепенно рассеял его. Тогда Ханс, взобравшись на одно из деревьев, растущих на гребне горы, сообщил нам, что арабы приближаются к северным воротам, стреляя на ходу, в ответ на что мазиту пускают в них стрелы из-за окружающего город палисада.

Я должен сказать, что этот палисад стоял на небольшой земляной насыпи, и многие из составлявших его бревен, попав на плодородную почву, пустили ростки, так что он стал похож на живую изгородь. С внутренней и наружной стороны он оброс густыми зарослями колючей дикой груши и высокими кактусами.

Спустя некоторое время Ханс сообщил, что мазиту отступают. И действительно, через несколько минут они начали проходить через южные ворота, неся с собой раненых. Их начальник сообщил нам, что они не могли устоять против ружейного огня и решили покинуть город и приложить все старания, чтобы удержаться на горе. Немного спустя пришел еще один отряд воинов, который привел с собой остальных местных жителей, замешкавшихся в городе. С ними был король Бауси, находившийся в состоянии крайнего возбуждения.

— Не был ли я прав, Макумазан, — сказал он, — боясь работорговцев и их ружей? Теперь они пришли сюда, чтобы перебить стариков и забрать в рабство молодых.

— Да, Бауси, — ответил я, — ты был прав. Но если бы ты послушался меня и держал бдительную стражу, Хассан не смог бы подкрасться к нам, как леопард к козе.

— Это правда, — простонал он. — Но кто узнает вкус плода раньше, чем отведает его?

После этого он отправился осматривать позиции, занятые его воинами. По моему совету он поместил большую часть последних по концам линии на случай попытки неприятеля обойти нас с флангов. Мы, со своей стороны, занялись раздачей лишних ружей тем тридцати или сорока воинам, которых мы научили обращаться с огнестрельным оружием.