«Священные войны» Византии - [5]

.

Это привело к новому расколу – уже в лагере монофизитов, что не добавило Церкви мира. Однако, надо сказать, значение Египта как житницы Римской империи было столь велико, что имперские власти не решались применять жесткие меры. И потому, хотя патриарх Александрии Тимофей (520—535) так и не признал Халкидонский орос, никаких административных последствий со стороны императора к нему применено не было[17]. Правда, в отношении сирийцев власти не были столь разборчивы, что вылилось в формирование на Востоке нового национально-церковного движения.

Воссоединившись с Римом, императорский двор принялся за чистку Церкви и от других еретиков. В первую очередь кара пала на головы ариан, что вызвало гневную реакцию со стороны короля Остготской Италии Теодориха Великого (470—526). Как арианин, он не считал для себя возможным пройти безразлично мимо факта преследования единоверцев на Востоке и потребовал от Юстина прекратить гонения. В противном случае могущественный остгот пообещал устроить ответные гонения на православных в Италии. Неизвестно, насколько эта угроза могла быть приведена в исполнение с учетом специфического характера главы Остготского королевства, но Константинополь не принял ультиматум. И хотя ранее, не имея сил сражаться с остготами, Юстин назвал того «сыном по оружию» и назначил в 519 г. Эвтариха Вестготского, женатого на дочери Теодориха, консулом, но сейчас занял жесткую позицию[18].

Зная, какой авторитет апостолик имеет в христианском мире, Теодорих направил в Константинополь своим послом самого Римского папу Иоанна (523—526), надеясь, что тот решит вопрос в его пользу. Но, как внезапно выяснилось, слухи о папских возможностях оказались сильно преувеличенными. Нет, внешне все выглядело очень благообразно. Сам император вышел встречать поезд папы за 10 км от столицы и с великой пышностью проводил того в Константинополь. Согласились даже, чтобы папа короновал Юстина императорской короной повторно (!). Ему легко уступали самое почетное место, отодвигая в сторону Константинопольского патриарха, который без спора удовлетворял требования папского окружения воздать понтифику должное. В день Святой Пасхи, 25 марта 525 г., папа с Константинопольским патриархом совместно служили Литургию и причащались из одной чаши Святых Даров. Во все время нахождения папы в столице и император оказывал тому высшие знаки внимания.

Но когда речь зашла о прекращении преследования ариан, податливость царя исчезла, и ходатайство Иоанна осталась без удовлетворения. Безусловно, такая «экспедиция» папы, совершенная под давлением Теодориха Великого, сильно подорвала авторитет апостолика на Востоке. Действительно, где же хваленая римская принципиальность, если понтифик решился заступиться за еретиков, которые к тому же в течение многих десятилетий германского засилья выступали традиционными врагами национальной партии в Константинополе и Италии? Кстати сказать, это обстоятельство – резкое понижение авторитета Римского епископа, не осталось без внимания св. Юстиниана, когда тот вступит в права правления Империей и начнет реализовывать свою политику на Западе. Дело об арианах было закрыто, и, к сожалению, его результат больно ударил по самому апостолику. По возвращении в Рим он был арестован по приказу Теодориха Великого и закончил свои земные дни в тюрьме[19].

Надо сказать, это событие, происшедшее вскоре после казни в Риме, в 524 г., сенаторов Симмаха и Боэция, резко подорвало расположение итальянцев лично к Теодориху Великому и остготам в целом. Невольно они задавали себе вопрос: кто может чувствовать себя в безопасности, если самые благородные римляне пали жертвой готского произвола? На этом фоне провизантийская партия Рима устроила широкую пропаганду против остготов и имела большой успех. Авторитет Теодориха настолько упал в глазах православных христиан, что, когда 30 августа 526 г. он умер от дизентерии, возникло множество самых фантастичных легенд, объективно рисующих отношение населения Италии к Остготскому королю.

Одну из них привел в своих «Диалогах» папа св. Григорий Великий (590—604). По его рассказу, один римлянин отправился вместе с ним к некоему набожному отшельнику. В разговоре с ними тот заявил им, что Теодорих умер. «Наверное, это ошибка, – отвечали ему посетители. – Мы видели его совершенно здоровым три дня назад». Но Божий человек уверенно подтвердил, что Теодорих Великий умер вчера вечером – он сам видел, как король варваров шел со связанными руками между папой Иоанном и Симмахом по направлению к кратеру вулкана, куда они его и сбросили. Вернувшись в Италию, св. Григорий Великий и его товарищ по пути действительно узнали, что король скончался[20].

Но среди многих нестроений случались и светлые минуты. В 523 г. в Африке после смерти короля вандалов Тразимунда (496—523) к власти пришел Гильдерих (523—530), сын Гунериха и Евдокии, дочери покойного Западного императора Валентиниана III. Чувствуя себя потомком Римских императоров, он еще ранее установил добрые отношения с Константинополем и даже обменивался со св. Юстинианом подарками. Теперь же король немедленно отменил все распоряжения своих предшественников против православных и вернул ранее изгнанных епископов из ссылки