Священные камни и языческие храмы славян. Опыт эпиграфического исследования - [28]

Так что в данной главе был развеян миф, сложившийся в академической науке о славянской мифологии о том, что у славян не было ни храмов, ни какой-либо устоявшейся иерархии богов, и что в лучшем случае существовала местная, локальная система культов. Славянская мифология и сложившаяся на ее основе религия оказались первой устойчивой и организованной системой мировой религии на пространствах Евразии, но либо в предшествующий период, либо в позднем средневековье, существуя параллельно с ранним христианством Руси, тогда как язычество великокняжеского периода в виде так называемого “пантеона Владимира” действительно представляло собой нечто более рыхлое, искусственное и подорванное постоянным натиском на жречество со стороны первых Рюриковичей. Закончилось это государственным принятием христианства в Х веке, хотя само язычество развивалось вплоть до XIII века, начало сдавать свои позиции только в XIV веке и подверглось окончательному разгрому дишь с реформой Никона в XVII веке. И строительство языческих храмов (пусть в меньшем числе и только на окраинах Руси) продолжалось вплоть до реформы Никона. То есть язычество существовало очень долго и до, и после крещения Руси.

Надеюсь, что данным новым материалом я смог также продемонстрировать большие возможности применения эпиграфического подхода к анализу чертежей, гравюр, фотографий деталей храмовых построек и к дешифровке аэрофотоснимков и просто фотографий участков земли под храмами, а также фотографий погребальных надгробий. Чтение надписей, нанесенных руницей и кириллицей, не только расширили диапазон применения эпиграфического метода, который прежде к такого рода объектам не применялся, но и показал, что не только руница, применявшаяся на Руси с палеолита, но и кириллица великолепно читается как на храмах раннего средневековья (за несколько веков до Кирилла), так и начертежах и гравюрах Римского периода (поздняя античность). Но самое поразительное — это кириллица Стоунхенджа и Аркаима, а это уже энеолит, 4000 лет до Кирилла!

ЛИКИ СЛАВЯНСКИХ БОГОВ

В данной, заключительной главе этой книги, я возвращаюсь к исследованию священных камней, но уже с другой целью. Теперь, когда стало ясным, зачем и в каком порядке камни находятся в славянских языческих храмах, возникает другой вопрос: а как эти камни становятся ликами? Как выглядят славянские боги? Ведь в любых словарях и даже энциклопедиях славянской мифологии мы можем видеть лики только второстепенных и притом западнославянских божеств. А как выглядели восточнославянские божества, например, актуальные для великокняжеского периода Перун и Велес, именами которых клялись средневековые русичи? Красивую картинку Перуна можно встретить в популярном “Словаре славянской мифологии”, рис. 2531. Усатый и бородатый мужчина лет пятидесяти, перед которым горит неугасимый огонь в кубке, слегка дотрагивается до странного вида зигзагообразной проволоки со стрелой на конце, горящей вроде электролампы. Но таков ли был подлинный лик Перуна?

Рис. 255

Лик Перуна (художница Надежда Антипова)

Перед нами современный художественный новодел. Сделан он профессионально, красиво, но — интересно, как бы прореагировал современный христианин, если бы ему вместо иконы Владимирсокой Божьей Матери та же художница Надежда Антипова преподнесла бы свое видение этого образа, и нарисовала бы современную красивую молодую женщину с грудным младенцем, еще не держащим головку, которая, лысенькая и в чепце, лежит на ладоне матери? Пожалуй, православный христианин подверг бы такую подмену благородному негодованию и был бы прав, ибо сила лика не в его внешнем сходстве с оригиналом, и даже не в правдоподобии, которое всегда весьма относительно, а в силе его сакрального воздействия, которое зависит от качества материала, от силы духа писавшего его иконописца и от степени намоленности самой иконы. Конечно, сейчас нет тех язычников, которые подвергли бы аналогичной критике новодел лика Перуна, а я в данном случае тоже не язычник, а культуролог, но именно с этих позиций считаю, что следует анализировать подлинные памятники язычества, а не создавать их вместо него. Ведь как мы только что выяснили, славянское и прежде всего русское язычество — это не нециональная религия в своей основе, и даже не общеславянская, а общеевразийская. Поэтому надлежит исследовать то, что известно о языческих ликах.

И вот тут мы сталкиваемся с поистине удивительным фактом: за более чем два века изучения славянской мифологии, в том числе и в академических НИИ (например, в Институте археологии, Институте материальной культуры, Институте славяноведения и т.д.), несмотря на то, что изображений славянских богов известно более десятка, мы до сих пор не знаем, кто есть кто. То есть лики есть, а атрибуции нет. То есть начальная атрибуция есть, но какая-то странная, типа “изображение бородатого мужчины”. Предсталяю себе, как вознегодовал бы христианин, если бы современный искусствовед, описывая православный храм, заявил нечто вроде такого: на серии плохо выполненных изображений в неестественных ракурсах и позах, с отсутствием знания перспективы и полутонов, можно видеть ряд микроцефалов, то есть людей с патологически мелкими черепами, неестественно крупными и выделенными косметикой глазами, патологически тонким носом и тонкими губами — это все какие-то бородатые люди от среднего до пожилого возраста со скорбными лицами. Можно ли было бы в такой, хотя и реалистической, но грубой и обидной для чувств верующего манере описывать Святого Николая, Спасителя и самого Бога-Отца? К счастью, по отношению к христианству искусствоведы ведут себя весьма корректно. Этого же правила придерживаются и археологи, откапывая или обнаруживая в руинах храмов иконы. Но по отношению к язычеству тон принят иной, здесь почему-то допустимо не узнавать славянских богов в лицо, путать их с домовыми, лешими и т.д. Пренебрежение позднего христианства к язычеству почему-то распространилось и на науку. В дальнейшем изложении я постараюсь показать примеры этого.