Священные горы - [6]

Из-за большой горы, поросшей лесом, показалась луна и осветила окрестности. Серебряный свет лился на деревья, кусты, траву и бесшумно движущихся по поляне людей. Ветер приносил из чащи леса запахи прелой хвои и кедровой смолы. Равар осторожно пробирался ближе к открытому участку, стараясь оставаться в тени. Внезапно идиллию природы нарушил запах конского пота и винного перегара. Равар замер, пытаясь понять, где спрятаны лошади. Услышав хруст ветки под ногой лошади, воин двинулся на звук, осторожно ступая по земле. Вскоре он различил силуэты лошадей и двух нартулийцев, спрятавшихся за стволы деревьев. Безрукавки мехом наружу прикрывали костяные доспехи. Равар не видел их лиц, хотя слышал их дыхание и шёпот.

– Ты видел когда-нибудь его? – голос гарипа слегка подрагивал, выдавая скрытый страх.

– Нет, но я слышал, что он отродье Ильхегула и что он ест людей, – ответил другой, пребывая не в лучшем расположении духа.

Нартулиец выругался шёпотом, уже не пытаясь сдерживать себя.

– Зачем мы пошли в этот… «божественный поход»?! От этих лошадей уже задница болит. И зачем мы здесь?! Чтобы нас съели?! Хызри сказал, что не даст денег, пока мы его не поймаем, а я не могу без вина это делать, у меня руки трясутся. Ты что молчишь?!..

Выглянув из-за дерева, он в ужасе раскрыл рот и выпучил глаза. Товарищ его, суча ногами, лежал на земле с перерезанным горлом, а прямо перед ним, освещённый луной, стоял человек с капюшоном на голове. Страх сковал нартулийца. Руки и ноги окаменели, а горло свело судорогой. Последнее, что он увидел, это занесённый над ним бронзовый чекан.

Несколько человек, одетых в шкуры, с мечами в руках, осторожно приблизились к избушке. Двое встали по бокам двери, один взялся за ручку, готовый ударить мечом, остальные рассыпались по поляне, положив стрелы на тетиву луков. Стоящий напротив двери поднял руку. Все замерли, ожидая сигнала. Как только рука резко опустилась, открыли дверь и ворвались внутрь. Лучники продолжали стоять, нервно поводя направленными на невидимого врага стрелами.

– Стрелять во всё, что движется, даже в крыс! – скомандовал главный – Во всё…

Договорить он не успел. Нартулийцы с криками и перекошенными от ужаса лицами выбежали из раскрытой двери и кинулись прочь. Предводитель схватил одного из них за шиворот и пинками попытался привести в чувство.

– Чего ты орёшь?!

– Хызри, там змеи, полный дом змей, я не хочу туда, не хочу! – нартулиец отбивался, пытаясь вырваться.

– Что ты мелешь?! – Хызри бросил бившегося в истерике человека и решительно направился к избушке.

– Все ко мне, – раздался над поляной его командирский голос.

Это вселило некоторую уверенность в его подчиненных, и они снова двинулись к двери. Открывшаяся перед ними картина заставила содрогнуться даже самого Хызри. Он отшатнулся от освещённого проёма и схватился за амулет на шее. Внутри дома в отблесках очага виднелась фигура человека, замотанного в шкуры, который сидел спиной к двери с низко опущенной головой. Из спины торчал меч, воткнутый одним из нападавших. Вокруг очага, около двух локтей, было пустое пространство. Остальная часть земляного пола представляла собой единую шевелящуюся массу. Это были змеи – и маленькие, размером с палец, и огромные, толщиной с человеческую ногу. Они медленно извивались, то поднимаясь кольцами, то опускаясь на пол и исчезая в общей массе. Стены жилища тоже были покрыты чёрными движущимися лентами. С потолка свисали, покачиваясь и злобно шипя, змеиные головы. Дикий крик, полный ужаса и боли, вновь раздался над поляной и эхом раскатился по окрестным лесным чащам, погружённым во мрак. Это кричал тот нартулиец, который первым ворвался в дом. Хызри бросился к нему. Тот держал в руке огромную, толщиной с запястье, извивающуюся змею. Она вонзила свои ядовитые зубы ему в шею и лицо. Левая щека быстро опухала, темнея на глазах. Казалось, что оцепеневший человек не мог с ней расстаться. Собрав последние силы, бедняга размахнулся и отбросил огромную, в четыре локтя, змею подальше от себя. Слышно было, как она ударилась о землю где-то на краю поляны. Нартулиец успел сделать несколько шагов и произнести:

– Она залезла под одежду … Это он залез … Я знаю…, – после чего захрипел, покачнулся и упал навзничь.

Когда к нему подбежали люди, было уже поздно. Бедняга был мёртв, на губах у него выступила пена. Его чёрно-фиолетовое лицо с заплывшими от отёка глазами в свете луны представляло собой жуткое зрелище.

– Закрыть дверь!!! – заорал Хызри что есть силы.

Он чувствовал, что теряет управление, и ударами подгонял подчинённых, которым самим не терпелось закрыть эту ненавистную дверь и сжечь все, что там находилось.

– Бегом, собаки ленивые, хворост тащи, огонь давай, живо!!! – кричал Хызри, размахивая мечом над головами снующих вокруг людей.

Он понимал, что совершает ошибку, но никак не мог понять, какую. Мешали сосредоточиться дрожь в пальцах, которую он с трудом пытался унять, ком, подкатывающий к горлу, и ощущение, что на него из леса смотрят в упор тысячи глаз. Он чувствовал этот злобный взгляд буквально кожей. Нартулийцы закрыли дверь восьмиугольного дома, подпёрли её бревном и завалили низенькие стены хворостом.