Священное воинство - [31]
Саладин велел убрать все, что было сделано христианами, и освободить Скалу от мрамора. Когда это было выполнено, обнаружилось, что часть Скалы стесана. Христиане срезали несколько каменных глыб и продали в Константинополь. В нише на месте исповедальни мусульмане восстановили собственное святилище с любимой ими колонной Авраама, где он, согласно их верованиям, намеревался принести в жертву своего сына. Мусульмане сняли с купола установленный там христианами золоченый крест, протащили его по улицам и доставили Саладину, который отправил его в подарок багдадскому халифу, чьим вассалом султан формально продолжал оставаться. Халиф же велел врезать этот подарок в одну из ступеней лестницы главной багдадской мечети, чтоб мусульмане наступали на него, когда будут идти на молитву.
В находившейся по соседству мечети Аль-Акса храмовники устроили свои квартиры и конюшню для своих лошадей. Теперь здание было расчищено, приведено в порядок, вымыто розовой водой (которую специально привезла из Дамаска сестра Саладина) и подготовлено к первой проповеди. В михрабе, нише, которая указывала священную для мусульман сторону света, прежние жильцы устроили отхожее место. Эту нишу также вычистили, выскоблили, отреставрировали и по приказу Саладина стены ее выложили прекрасными мраморными плитами, на которых было воспроизведено его имя. Надпись гласила: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Я повелел восстановить священный михраб и отстроить заново мечеть Аль-Акса, что и было совершено с благочестием. Слуга Аллаха, правящий Его именем, победоносный царь Салах ад-Дин, чьей рукой Аллах покорил этот город в месяц раджаб 583 г. Царь просит у Аллаха принять его благодарность за эту милость и даровать ему отпущение грехов по своему милосердию».
Все изображения людей и животных были уничтожены. Из Дамаска в мечеть привезли знаменитую кафедру из Алеппо, созданную мастером по дереву Хамедом бен Тафира. Она была изготовлена в 1168 г., и на ней выгравировали имя Нур ад-Дина, который был предшественником нынешнего султана. Коран сменил Библию, пол устлали коврами, мечеть наполнили ароматы розовой воды и благовоний, а голос муэдзина заменил столь привычный для христиан колокольный звон. Снова в мечети зазвучали струны суры, и чистый, сильный голос: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Хвала Аллаху, Хранителю миров… Да укажет Он нам правый путь…»
В первую же неделю после падения Иерусалима туда явилось множество духовных лиц из Египта, Сирии и Месопотамии. Все ждали решения Саладина о том, кого он удостоит высочайшей чести — выступить в городе с первой проповедью. Многие из прибывших в Иерусалим второпях сочиняли тексты своих выступлений, чтобы представить их на рассмотрение султану. Однако выбор Саладина пал не на одного из именитых старцев, а на тридцатидвухлетнего провидца Мухи ад-Дина, который был кади (шариатским судьей) в Алеппо. Имя его означало «Возродитель веры». Этот человек был также талантливым поэтом, автором провидческой поэмы, в которой предсказывалось взятие Иерусалима после падения Серой Крепости — Алеппо: «Если ты взял Серую Крепость в месяц сафар, то Иерусалим будет взят в месяц раджаб». Этим Мухи навсегда завоевал расположение Саладина.
Мухи ад-Дин, появившийся на кафедре в великолепном черном одеянии (это был дар багдадского халифа), отнюдь не разочаровал высокое собрание. Прирожденный оратор, он соединил восхищение победой с духовными наставлениями победителям и подвел прочную нравственную основу под их свершения. Сам Аллах, сказал проповедник, доволен своими детьми, и обитатели рая сейчас радуются случившемуся даже больше, чем люди на земле.
«Берегитесь, — предостерег он своих слушателей, — как бы дьявол не внушил вам, что этой победой вы обязаны вашим острым саблям, быстрым коням и личной храбрости в бою. Нет, клянусь Аллахом! Победа исходит не от Силы, но от Мудрости».
Мухи ад-Дин напомнил о сакральном значении Иерусалима, о том, что пророк даже первоначально учил правоверных обращаться во время молитвы в сторону этого города, а не Мекки. Он сравнил Святой город с отбившейся от каравана верблюдицей, которая была похищена неверными и находилась у них в плену почти целый век, а теперь была возвращена домой. «Возрадуйтесь очищению этого дома, посвященного имени Аллаха», — сказал он. Проповедник указал на различия между христианской верой в Троицу и исламом, признающим лишь единого бога — Аллаха, а также напомнил о правильном для мусульман отношении к Иисусу, пророку, который при своей святости оставался только человеком. Не побоялся Мухи ад-Дин и темы возмездия: «Изгоняйте повсюду зло, очищайте всю землю от скверны, которая прогневала Аллаха. Искореняйте повсюду то, что насаждено неверными, ибо наступило время возгласить: „Отмстите за ислам! Аллах могуществен! Аллах всех подчиняет своей воле! Он усмирит неверных!“»
Закончилась проповедь панегириком Саладину: «Меченосец возмездия, защитник твоей веры, о Аллах, заступник и освободитель твоей Святой земли, великий государь, утвердивший своей властью истинную веру и изгнавший неверных, дарующий благо миру, Султан Ислама, очистивший истинный храм, повелитель правоверных».
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.