Священное воинство - [117]

Потребовалось выкупить кого-то из вассалов.

И все, кто ныне силен и богат, алчные владетели

Анжу и Турени, знают, что я сегодня ношу цепи.

Они клялись мне в любви, но любили меня недолго,

И я — здесь, преданный ими».

Да, положение Плантагенета было скверным, и с ним поступили несправедливо, но все могло быть и хуже. Весной он получил письмо от дожа Венеции Энрико Дандоло, основателя венецианской колониальной империи, который стал ключевой фигурой следующего, Четвертого Крестового похода. Дож и герцог Венеции, Далмации и Хорватии извещал «светлейшего государя» Ричарда, что «как нам стало известно из надежного источника, Саладин, враг нашей церкви, скончался». Это известие запоздало месяца на четыре.

Вероятно, Ричард подумал тогда о том, какой была бы судьба Крестового похода, если бы его великий противник ушел из жизни на семь месяцев раньше.

4. Выпущенный джинн

Осенью 1193 г. попытки освободить английского короля из тевтонского плена приобрели весьма странный характер. Под биркой фальшивого добросердечия происходило нечто похожее на международную финансовую сделку с участием представителей почтенного купечества.

Сокровищница, предназначенная для сбора выкупа, постепенно наполнялась золотом и драгоценностями Англии, Нормандии, Аквитании и Анжу. Каждый рыцарь должен был заплатить двадцать шиллингов, каждый горожанин — четверть своего дохода, и даже каждая церковь была обязана внести какой-либо драгоценный предмет, ей принадлежавший.

Между тем Ричард изображал правителя государства, находящегося в заграничной поездке. С разрешения императора и под его присмотром он писал домой письма, содержавшие приказы и распоряжения о различных государственных делах, в том числе — о назначении своего друга и советника епископа Солсбери архиепископом Кентерберийским. Это назначение позволило бы лучше контролировать церковные средства, необходимые для выплаты выкупа, а потому в нем были заинтересованы как сам Ричард, так и император Генрих.

Дело осложнялось тем, что Филипп Август и принц Джон сговорились о захвате владений английского короля, пока он находится в плену. Французы вторглись в Нормандию, захватили Вексэн, а также важные города Жизор, Дьепп и Эврё.

Объявившись под стенами Руана, Филипп Август заявил защитникам города: «Джон, граф Мортэнь, даровал мне от имени Англии Нормандию и другие земли по эту сторону моря. Я пришел вступить в законное владение этим городом, столицей Нормандии. Впустите меня в город добром, и я буду вам справедливым и милостивым господином».

«Видишь, ворота открыты, — насмешливо ответили ему рыцари, верные королю Ричарду. — Входи, если хочешь. Никто тебя не тронет».

Король Франции был кем угодно, но не дураком. Он предпочел увести свой отряд от стен Руана, пообещав, что вернется с «железным жезлом».

Если такого рода новости, должно быть, вызывали у английского короля жажду сражаться, то известия о второй помолвке Филиппа вполне могли вызвать смех. Французский король «ради державных интересов» обручился с Ингельборг, сестрой короля Датского, в надежде, что викинги снова вторгнутся в Британию. Рассказывали, что датчанка была фригидной, и Филипп сбежал от нее в первую брачную ночь, а вскоре развелся.

Той же осенью случилось еще одно занятное происшествие. Ричард ведь обещал представить доказательства своей невиновности, и с этой целью он послал гонцов не к кому-нибудь, а… к главарю ассасинов Рашиду аль-Дину, Старцу Горы, с просьбой написать герцогу Австрийскому об обстоятельствах убийства маркиза Конрада. В сентябре был получен такой ответ: «Старец приветствует Леопольда, герцога Австрии. Поскольку несколько государей за морем обвинили Ричарда, короля Англии, в убийстве маркиза Монферратского, я клянусь Аллахом, что на этом человеке нет никакой вины за гибель этого знатного господина». Далее пророк культа гашиша поведал о том, как маркиз Конрад захватил его корабль, а потому был приговорен к смерти, а затем, в приступе ханжества и желая показать, что и у бандитов есть честь, автор письма добавил: «Знайте, что мы никого не убиваем из корысти, но только тогда, когда человек нанес нам вред».

Старец Горы пошел еще дальше и следующее свое письмо адресовал всем государям и народам католической Европы: «Нам также стало известно, что, по слухам, тот же король Ричард нанял нас, как будто мы отличаемся продажностью, чтобы устроить засаду королю Франции. Это ложь! Аллах свидетель, этот король никогда не предлагал нам ничего подобного. И наша честь не позволяет поступать таким образом с французским королем, который не заслужил нашей мести».

Тем не менее поскольку в этих письмах шла речь не столько о виновности или невиновности, сколько о деньгах, они не сыграли большой роли для императора Генриха.

В это время принцу Джону все не удавалось добиться полного успеха в узурпации королевской власти. После возвращения в Англию епископа Солсбери стала очевидной несостоятельность доводов принца, что его брата якобы нет в живых. Джон не смог склонить на свою сторону шотландского короля, но нашел поддержку среди уэльсцев, ненавидевших англичан. С их помощью он вел междоусобную войну. В 1192–1193 гг. важные центры Виндзор и Валлингфорд несколько раз переходили из рук в руки, и мятежник окончательно потерял их в начале 1194 г. Помимо собственных владений в Корнуэлле и Девоне, в его руках остались только два замка в Ноттингемшире. Последнее обстоятельство сыграло свою роль в создании легенды о короле Ричарде и Робине Гуде.