Священник в 1839 году - [24]
Все грубое, материальное исчезает. Самые простые, прозаические с виду предметы преображаются, вовлекая душу в нечто чарующее, поэтическое. Подумайте только. Чистая, сверкающей белизны постель, едва-едва прогибающаяся под почти невесомым телом девы, — самая таинственная эмблема непорочности.
Мадам Дельтур, натура сугубо материалистическая, да и пожившая уже немало, не могла разделить поэтических настроений дочери. К тому же мадам была чересчур набожна, а это зачастую препятствует развитию ума и воображения женщины. Впрочем, так оно, может, и лучше. Отдайся мадам Дельтур игре этого самого воображения, она не смогла бы сосредоточиться на самочувствии дочери.
Анна была чем-то глубоко потрясена и находилась в предельном возбуждении, слегка погашенном снотворным, однако разыгрывавшемся вновь: девушка металась из стороны в сторону, как будто старалась отделаться от навязчивой идеи. Глядя на ее движения, можно было предположить, что она отгоняет от себя невидимого врага. Затем девушка, продолжая бредить, села на край кровати. Время от времени черты ее лица искажались страхом, широко открытые глаза не двигались, руки лихорадочно цеплялись за простыни. Но, увидев мать, бедняжка встрепенулась и испуганным голосом, запинаясь, заговорила:
— Мама, мама! Он здесь, рядом со мной, он вернулся; он жжет меня, жжет. Мой молитвенник, Боже, где мой молитвенник? Спаси меня, защити меня, вот он; бей его, бей!
— Не волнуйся, дочка, это я, твоя мамочка, — пыталась успокоить Анну мадам Дельтур. — О, как ты пугаешь меня, успокойся. Здесь никого нет. Он не придет. Ты в своей комнате, вглядись хорошенько. Я рядом.
— Мой молитвенник, мой молитвенник!
— Ах, Анна! Его здесь нет. Он потерян. Не убивайся так. Я дам тебе все что хочешь. Ради Бога, успокойся, усни!
Мадам Дельтур крепко поцеловала Анну, уложила поудобнее, согревая дрожащие руки. Девушку еще преследовал кошмар, в ушах звенело, и звон этот отдавался во всем теле.
— Мама, как он ужасен! Правда, что он больше не вернется? Пойми, если я увижу его хотя бы еще раз, я умру. Разве ты не пожалеешь свою дочь? Заклинаю, не давай ему войти, закрой двери. Я слышу колокольчик! Не открывай, не открывай, он сожрет меня! Боже, он входит, входит! Убирайся, ты мучаешь меня; мама, на помощь!
Больно было видеть, как терзается несчастная девушка, дрожа, словно одинокий листок под порывами бури. Нужно позвать врача, но как? Мадам Дельтур не могла оставить дочь ни на минуту, ни на секунду: девушка заметалась пуще прежнего. Припадок был столь сильным, «что мадам понадобились мужество и крепкие руки для борьбы. На мгновение больная затихала, и ее мать могла хоть немного отдышаться. Но потом все повторилось вновь.
— Мама, я больше не пойду на исповедь, это слишком страшно. Как он отвратителен, весь черный, черный, пустые глаза, чудовище. Он ведь ушел, не так ли, ты прогнала его? Добрая моя мамочка, я так люблю тебя! Ты ведь не оставишь меня, правда же? Поцелуй меня, поцелуй еще раз.
Девушка точно впала в безумие, мысли путались. Внезапно она замерла. Черты лица разгладились и успокоились, как воды озера, когда стих ветер. Она оставалась без движения, с закрытыми глазами и, казалось, спала. Но долго это не продлилось. Ее пробудило страшное видение. Это, должно быть, действительно было ужасно. Анна походила в этот момент на беломраморную статую. Одежда в беспорядке, голые плечи, руки, точно восковые. Она была так бледна, что едва выделялась на фоне сверкающей белизны простынь.
Сложив ладони перед грудью, девушка какое-то время оставалась в позе молящейся, потом, высвободившись из-под одеяла, поднялась на колени. Она как будто прислушивалась к словам кого-то невидимого, усердно отвечая на благие советы молчаливым согласием. Вдруг кровь прилила к лицу, оно порозовело, оживилось. Девушка, вздрогнув, вздохнула (вздох был странный, не грудной) и без сил, повалилась на кровать.
Мать испугалась, ей показалось, что жизнь покидает ее девочку. Несчастная женщина опрометью бросилась звать на помощь. Несколько минут спустя в комнату вошел месье Дельтур, а вслед за ним служанка и доктор. Доктор Тюрпен жил ближе всего, и именно он поспешил на зов отчаявшихся родителей.
— Долго ли продолжался припадок? — спросил доктор у мадам Дельтур, после того как она пересказала ему события, предшествующие нервному расстройству дочери.
— Несколько часов, месье.
— С того самого происшествия, что так ее потрясло, она быстро оправилась?
— Быстро, месье. Мы даже надеялись, что нашим несчастьям пришел конец. Думали вернуться в деревню, но сегодня…
— Все ясно, — вздохнул доктор, — дело в мужчине. Надо бы повидать Дорбея и обязательно поговорить с ним.
— Есть ли надежда, что наше дитя выздоровеет? — спросил месье Дельтур.
— Надежда, безусловно, есть. Припадки будут продолжаться. Но со временем то, что так волнует вашу дочь, забудется. Не противоречьте ей ни в чем, соглашайтесь со всеми ее причудами и желаниями. Вы упоминали о молодом человеке, вынесшем девушку из давки?
— Да, месье. Мы ему очень признательны, — отвечала мадам Дельтур, — с удовольствием примем у себя.
Роман, воплощающий мечты Жюля Верна об обществе, освобождённом от любых форм насилия, от эксплуатации. Книга полна веры в творческие возможности человека, в силу коллективного труда, во всепобеждающую науку.
Герои путешествуют по трем океанам, разыскивая потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота — капитана Гранта. В произведении широко развернуты картины природы и жизни людей в различных частях света.Художник: П. Луганский.
В этой книге собраны исторические романы о России французских мастеров приключенческого жанра, почти неизвестные российскому читателю.Выступление декабристов, Крымская война, восстание в Сибири — пусть вымышленное, но столь похожее на народные бунты, потрясавшие Россию на протяжении XVI — XIX веков…Увлекательные события, драматические столкновения характеров, противостояние благородных стремлений к свободе и беззаветного выполнения долга, — все это помогает по-новому представить волнующее, порой трагическое прошлое нашего народа.
В романе «В погоне за метеором» космическое тело, состоящее из золота, едва не разрушило земную экономику. Метеор оказывается слишком большой ценностью в мире, стабильность которого держится на золотом запасе государств.
В «Вокруг света в 80 дней» Верн описывает невозмутимого англичанина и его расторопного слугу, которые на спор спешат как можно скорее обогнуть земной шар, испытывая массу приключений. В отличие от многих других вымышленных путешествий в книгах Верна, совершавшихся на фантастических, ещё не изобретённых средствах транспорта, здесь герои использовали уже существовавшие средства.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Испания. 16 век. Придворный поэт пользуется благосклонностью короля Испании. Он счастлив и собирается жениться. Но наступает чёрный день, который переворачивает всю его жизнь. Король умирает в результате заговора. Невесту поэта убивают. А самого придворного поэта бросают в тюрьму инквизиции. Но перед арестом ему удаётся спасти беременную королеву от расправы.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
Эрнест Ролле — одно из самых ярких имен в жанре авантюрного романа. В книге этого французского писателя «Разбойник Кадрус» речь идет о двух неподражаемых героях. Один из них — Жорж де Каза-Веккиа, блестящий аристократ, светский лев и щеголь, милостиво принятый при дворе Наполеона и получивший от императора чин полковника. Другой — легендарный благородный разбойник Кадрус, неуловимый Робин Гуд наполеоновской эпохи, любимец бедняков и гроза власть имущих, умудрившийся обвести вокруг пальца самого Бонапарта и его прислужников и снискавший любовь прекрасной племянницы императора.
В заключительный том Собрания сочинений известного французского писателя вошел роман «Вождь окасов», а также рассказы «Дикая кошка», «Периколя» и «Профиль перуанского бандита».
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!