Священная наука - [14]

В "Признаниях", работе Петрина о древних веках, приводится описание публичной дискуссии между Петром и Симоном Магом, которое и воспроизводится в данной работе.

Приводимые сообщения о многих других чудотворцах в высшей степени убедительно показывают, что та сила, при помощи которой они работали, не ограничивалась каким-либо человеком или неким количеством людей, как этому учат христиане, но что медиумическим даром тогда, как и сейчас, обладали многие люди. Заявления, цитируемые из трудов писателей первых двух веков о том, что происходило в те времена, подвергнут строгому испытанию доверчивость даже наиболее доверчивых, и даже относительно самой веры в эту эру чудес. Многие из этих сообщений могут быть сильно преувеличены, но неразумно было бы предполагать, что все они являются чистыми фальсификациями, без какой-либо доли истины в своем основании; и еще меньше это можно бы было сделать после тех открытий, которые были сделаны после возникновения современного спиритуализма. Некоторое представление о той тщательности, с которой надо относится к любому предмету, содержащемуся в этих книгах, может быть получено, когда мы сообщим, что в индексе содержится двести тридцать ссылок на выражения, связанные с "Иисусом Христом"; из которых может быть сделан справедливый вывод о том, что данные сообщения имеют огромную ценность для получения искомой информации, чтобы иметь возможность различить, был ли Иисус  ? "Человек, Миф или Бог". "Возникновение и история христианских учений", а также "Возникновение и установление авторитета римской церкви надо всеми другими церквями" в полном объеме показывают и во многом проясняют многие препятствия и спорные вопросы. Короче говоря, для нас невозможно, без серьезного расширения тех границ, которые отведены для данной статьи, отдать всю дань справедливости этой очень поучительной книге; но мы думаем, что было сказано достаточно, чтобы убедить наших читателей в том, что это одно из наиболее интересных и долгожданных приобретений в литературе этого прогрессивного века.

Некоторые авторы пытаются придать появлению Аполлония легендарный характер, в то время как набожные христиане будут продолжать называть его мошенником. Если бы существование Иисуса из Назарета было бы столь же хорошо удостоверено историей, и он сам был хотя бы наполовину столь же известен классическим авторам, как Аполлоний,? то никакой скептик не сомневался бы в действительном существовании такого человека, как Сын Марии и Иосифа. Аполлоний из Тиана был другом и корреспондентом римских императриц и некоторых императоров, в то время как Иисус оставил на страницах истории не больше, чем если бы его жизнь была записана на песке в пустыне. Его письмо к Акбару, правителю Эдессы, аутентичность которого утверждается одним лишь Евсевием,? этим бароном Мюнхгаузеном патристической иерархии,? названо в "Основаниях Христианства" "попыткой подделки" даже самим Палеем, чья сильная вера признает даже наиболее неправдоподобные истории. Таким образом, Аполлоний  ? это исторический персонаж; между тем, даже многие из самих апостольских отцов, помещенные перед скрупулезным взором исторического критицизма, начинают дрожать, а многие из них  ? угасают и исчезают, подобно "блуждающим огонькам", или ignis fatus.

"Теософист", июнь 1881 г.

В добавление к этому ещё заметка:

Не безынтересно будет привести пример искусственного существа, заимствованный из легенды о свадьбе Мелиппа.

Во время пребывания Аполлония Тианского в Коринфе, рассказывает Филострат, -- был среди его бесчисленных последователей некий Мелипп, уроженец Ликии. Этот молодой человек, отличавшийся замечательным умом, был необычайно красив. Его товарищи начали замечать, что он оставляет занятия, которым ревностно предавался, для любви -- его начали встречать в различное время в сообществе особы, никому в Коринфе неизвестной, но повидимому, очень богатой. Это была, по словам Мелиппа, молодая финикиянка, любившая путешествия, и которую он завоевал. И действительно, вскоре он пригласил своего учителя на свадьбу. Аполлоний, узнавший эту новость, не мог не содрогнуться, так как обладал даром второго зрения, но хладнокровно спросил, уверен ли Мелипп в любви и богатстве своей будущей супруги. "Как уверен в свидетельстве своих глаз" -- отвечал молодой человек. -- "Обладание особой, такой красивой, богатой и любящей -- драгоценность какою только могли меня одарить боги." Аполлоний опустил голову и сказал спокойно: "Если это так, то я не должен откладывать поднесения вам свадебного подарка".

В назначенный день, когда все приглашённые уже собрались в свадебный зал, Аполлоний, заставивший себя ожидать, вдруг появился, неся в руках золотую палочку с изображёнными на ней таинственными знаками. Ропот приветствий обнаружил его присутствие, и Мелипп приблизился, чтобы представить ему свою супругу. Но как только эта последняя увидела теурга и встретила его сосредоточенный холодный взгляд, то остановилась в оцепенении, как бы поражённая ужасом. "Кому принадлежит этот великолепный дом и эта роскошная обстановка, тебе или твоей жене?" -- спросил Аполлоний у Мелиппа. "Учитель" -- отвечал юноша -- "всё, что ты тут видишь, принадлежит моей жене, так как я по правде имею только платье, надетое на мне". "Итак," -- сказал Аполлоний, -- "ты должен удовольствоваться своим костюмом, потому что это богатство -- не более, как иллюзия, а твоя супруга -- ни что иное, как привидение"... Затем, приложив золотую палочку ко лбу женщины, он прибавил громким голосом: "Дьявол, оставь это заимствованное тело и войди в своё"...