Священная ложь - [57]
Джуд принес со двора котелок с водой и поставил на огонь. Раздув тлеющие огни, он опустился передо мной на колени, заслонив собой все, что происходило в комнате. Я видела лишь его лицо. Вейлон окунул оба мои запястья в миску, полную самогона. Я пыталась сдержать крики, чтобы нас не услышали в Общине, но те сами рвались из груди.
– Знаю, знаю, знаю, знаю, – шептал Джуд.
Он держал мою голову на коленях, пачкая кровью щеки. Моргал и плакал, лихорадочно озираясь по сторонам, словно искал хоть что-нибудь, способное унять мне боль.
– Минноу, – сказал он. – Видишь свет?
В хижине было лишь одно окно, сквозь которое виднелись верхушки сосен, залитые лунным светом.
– Это фонарики лесного народца, – сказал Джуд. – Они ростом по колено и зверски кусаются, но если поймать одного, он должен будет исполнить три твоих желания.
Накатила новая волна жгучей боли, и я испустила еще один крик сквозь стиснутые зубы. Знала, что боль невыносима, и все же каким-то чудом продолжала ее терпеть.
Джуд снова заговорил, тихо и пронзительно:
– Я позже схожу, поймаю одну фею, Минноу. Хорошо?
– Хорошо, – машинально прохрипела я.
– Сперва я пожелаю вернуть тебе руки. Потом – чтобы мы уехали отсюда в наш собственный маленький дом, где нас никто не сумеет найти. Слышишь меня?
Я кивнула один раз, другой. Хотя, может, это просто мышцы от боли свело судорогой.
– А в-третьих… В-третьих, я пожелаю смерти человеку, который это с тобой сотворил. Нет, я сам все устрою. Позабочусь о том, чтобы он больше никогда не сделал ни единого вдоха; ни в этом мире, ни в загробном.
На следующий день, очнувшись, я первым делом извергла на утоптанный земляной пол большую лужу рвоты. Не утерев губ, потому что не было сил поднять руку, медленно уложила голову на диванную подушку. Кожа до локтей стала мертвенно-белой, а культи – распухшими и бордово-красными. На каждой чернела цепочка толстых швов.
– Ты выглядишь хуже смерти, – раздался голос.
Я медленно повернула голову. За кухонным столом сидел Вейлон. Впервые я увидела хижину изнутри. Все предметы интерьера были грубо сделаны вручную. Наверное, сам Вейлон их и смастерил.
– Чувствую себя не лучше, – призналась я.
– Сын про тебя никогда не рассказывал. Ни разу.
– Я про него своей семье тоже не рассказывала.
– Почему? Дети ничего не должны скрывать от родителей.
Я вспомнила, сколько раз Джуд приходил ко мне с синяками и порезами, от которых на коже потом белели шрамы. И сколько шрамов осталось у него в душе.
«Может, стоит самого себя спросить, почему Джуд хранит от тебя секреты?» – подумала я.
Через заднюю дверь вошел Джуд с охапкой дров, свалил у камина.
Вейлон встал и вышел.
Джуд сел рядом со мной на диван. Сегодня глаза у него были сухими, но что-то в них изменилось. Он крепко стискивал челюсти.
– Джуд, что случилось?
– Ничего.
– Нет, правда. Что случилось?
Он вздохнул и потрогал указательным пальцем темный полукруг под глазом.
– Я просто… просто не могу понять.
– Что понять?
– Как такое вообще можно сделать?
– Мой отец служит Пророку.
– Так это твой отец сделал?!
– По приказу.
Я произнесла это не без трепета, только сейчас осознав, что отец отрубил мне руки, повинуясь чужой воле, ради своей веры.
– Но ведь все остальные знали… знали, что тебя… мучают.
– Знали.
– И никто не вмешался. Не заступился за тебя. Как же так? Как?!
Из его глаз полились слезы – злые, страшные.
– Они сумасшедшие, Джуд. Все до одного. А сумасшедшие люди творят странные вещи.
Он открыл рот и произнес так тихо, что я еле разобрала:
– Я его убью.
– Кого? Пророка?
Джуд кивнул.
– Он все равно когда-нибудь умрет, так что я не возьму грех на душу. Но лучше от моей руки. – Он вытянул перед собой ладони, перебирая пальцами. – Хочу, чтобы он смотрел мне в глаза и понимал, что натворил.
Для Джуда по-прежнему все решала сила. Он искренне верил, будто заставит Пророка осознать свои ошибки и раскаяться.
Жаль, что я не в состоянии выразить словами, насколько обыденной для нас стала жестокость. До того момента, пока не увидел меня без рук, Джуд не сознавал, насколько все мы склонны к насилию. Я и сама не колеблясь совершала страшные поступки при первой же возможности, как в ту ночь, когда избила Филипа Ланкастера.
В детстве надо мной часто измывались. Почему же я не могла ответить тем же? Хотя бы самую малость… Просто чтобы понять, что я тоже способна на многое.
Глава 46
После отбоя мы с Энджел сидим бок о бок на моей койке рядом с тусклой настольной лампой, припаянной к раме; я читаю фантастический роман, а Энджел – какую-то заумный учебник по нейробиологии. Через минуту я закрываю книгу и вздыхаю, глядя в темную даль тюремного коридора. Из некоторых камер тоже пробивается свет: девушки допоздна читают или пишут родным письма.
Когда я снова вздыхаю, Энджел хмыкает.
– Опять думаешь про Джуда!
– Ну извини.
– Со мной такого не бывает.
– Чего – такого?
– Чтобы кто-то лез ко мне в голову. Ну, кроме Карла Сагана, разумеется, но он не в счет.
– Я не знаю, что мне делать.
– Ты сидишь в тюрьме. Как будто у тебя есть выбор.
– Когда выйду, я могу найти Джуда. Уйти в лес и больше никогда не возвращаться.
Энджел молчит, водя пальцами по корешку толстого тома.
Маленькая девочка исчезает из детского сада в шахтерском поселке Лонгиер на Шпицбергене. Никогда еще дети не пропадали в этих местах, где все знают друг друга и где за границами поселка безмолвная арктическая пустыня. Это загадочное исчезновение как спусковой крючок порождает новые преступления, распутать которые пытается шпицбергенский инспектор полиции Кнут Фьель.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
На юге Италии пропал девятилетний мальчик – вошел в школу и уже не вышел, словно испарился. Его мать в ужасе, учителя и родители обеспокоены – как такое могло произойти в крошечном городке, где все знают друг друга? Лола, известная журналистка криминальной программы, спешит на место происшествия и начинает собственное расследование. Она делает все возможное, чтобы пустить по ложному следу своих коллег, и уже готова дать в эфир скандальный репортаж и назвать имя убийцы… но тут выясняется, что местным жителям тоже есть что скрывать, а действительность страшней и запутанней любой гипотезы.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорят, что только святые умирают молодыми. Но Джилл Ньюман точно знает: это всего лишь строчка из глупой песни. У Джилл нет дорогой машины, она не носит дизайнерские вещи и не загорает на лучших пляжах Лонг-Айленда. Только благодаря упорному труду девушка смогла получить стипендию и поступить в «Голд Кост», самую престижную школу страны. Здесь все выглядит идеально, но что на самом деле скрывается за красивым фасадом этой школы? Ее лучшая подруга, ослепительная и талантливая Шайла, была убита своим бойфрендом Грэмом.
Десять месяцев назад жизнь семнадцатилетней Джейн разделилась на «до» и «после». Еще недавно у нее было то, о чем можно мечтать. Теперь остались лишь страхи и воспоминания о том ужасном дне, когда все превратилось в кошмар. Джейн похитил неизвестный человек, в подвале которого она провела восемь месяцев. Ей удалось сбежать, но она так и не смогла вернуться к прежней жизни и ответить на мучительный вопрос: что, если похититель предвидел ее побег и пустил Джейн по ложному следу?