Священная - [3]

– Привет, – с трудом дыша, говорит Кристиан.

– Привет.

– Милая шляпка, – добавляет он, но его взгляд скользит по моим волосам, словно каждый раз, когда он видит мой натуральный цвет, это лишний раз подтверждает, что я девушка из его видений.

– Спасибо, – выдавливаю я. – Приходится шифроваться в школе.

– Шифроваться? – нахмурившись, переспрашивает он.

– Ну, знаешь. Скрывать волосы.

– А. – Он приподнимает руку, будто собирается коснуться пряди моих несносных волос, которая уже успела выбиться из-под резинки, но тут же сжимает руку в кулак и опускает обратно. – Почему ты вновь не покрасишь их?

– Я пыталась. – Я отступаю на шаг и заправляю выбившуюся прядь за ухо. – Но краска не держится. Не спрашивай меня почему.

– Магия, – говорит Кристиан, и уголок его рта изгибается в крошечной улыбке, которая еще в прошлом году растапливала мое сердце, словно масло.

Он очень сексуальный. И знает это. А у меня есть парень. И он знает об этом, но все же улыбается мне и флиртует. Это меня бесит. Я стараюсь не думать о сне, который видела каждую ночь на этой неделе. В нем Кристиан кажется единственной соломинкой, не дающей мне потерять рассудок. И стараюсь не вспоминать о словах «Мы принадлежим друг другу», вновь и вновь всплывавших в моем видении.

Я не хочу принадлежать Кристиану Прескотту.

Улыбка исчезает с его лица, а в глазах вновь отражается серьезность. Похоже, он собирается мне что-то сказать.

– Ну, еще увидимся, – быстро выпаливаю я и направляюсь к зданию школы.

– Клара… – Он снова бежит ко мне. – Подожди. Я тут подумал. Может, нам сесть вместе во время ланча в столовой?

Я останавливаюсь и смотрю на него.

– Или не сесть, – продолжает он с той же полуулыбкой.

Сердце вновь начинает колотиться. Меня больше не интересует Кристиан, но, похоже, сердце не получило этого сообщения. Черт. Черт. Черт.

«Некоторые вещи меняются. А некоторые остаются прежними», – думаю я.

Конечно же, все замечают мои волосы. Вот только я надеялась, что это вызовет лишь несколько перешептываний да косых взглядов, а через пару дней все об этом позабудут. Но в начале первого урока французского учитель заставляет меня снять шляпу, и через мгновение следует реакция, похожая на ядерный взрыв.

– Такая милая, такая хорошенькая, – выпаливает мисс Колберт и отводит глаза, чтобы сдержаться и не погладить меня по голове.

А я выдаю заранее придуманную вместе с мамой историю о том, что этим летом она нашла невероятного колориста в Калифорнии и заплатила астрономическую сумму, чтобы он превратил меня из рыжего страшилища в сказочную блондинку. И делаю это на французском, старательно изображая, что владею им лишь на школьном уровне, а не как ангел, в совершенстве знающий все языки. И это самая «забавная» часть утра. Уже в девять мне хочется все бросить и сбежать домой. Но я все же уговариваю себя отправиться на урок математики, где после звонка все повторяется снова. И со всех сторон вновь и вновь мне говорят: «Твои волосы, твои волосы. Они такие красивые». И конечно же все повторяется на третьем уроке, которым у меня стоит ИЗО. Только теперь мне кажется, что все принялись рисовать меня и мои удивительные волосы.

Но хуже всего на четвертом уроке политологии. Потому что в кабинете оказывается Кристиан.

– Еще раз привет, – говорит он, пока я стою в дверях и таращусь на него.

Наверное, мне не следовало удивляться. В Старшей школе Джексон-Хоул учится от силы человек шестьсот, так что вероятность оказаться в одном с ним классе очень велика. Такер тоже должен быть здесь, насколько я помню.

Кстати, а где его носит все утро? Если задуматься, то и Венди нигде не видно.

– Ты будешь заходить? – спрашивает Кристиан.

Я сажусь рядом с ним и принимаюсь рыться в сумке в поисках тетради и ручки. А затем делаю глубокий вдох и медленный выдох, после чего поворачиваю голову из стороны в сторону, пытаясь хоть немного расслабить напряженные мышцы шеи.

– Неудачный день? – интересуется он.

– Ты даже не представляешь, насколько.

В этот момент в комнату влетает Такер.

– Я искала тебя все утро, – говорю я, когда он садится за соседний стол. – Ты только что приехал в школу?

– Да. Проблемы с машиной, – объясняет Такер. – У нас есть старый пикап, который мы используем для работы на ранчо, и он не хотел заводиться утром. Если уж ты считала, что мой пикап был хламом, то даже боюсь представить, что ты подумаешь об этой машине.

– Я никогда не считала «Блюбелл» хламом, – возражаю я.

Он улыбается, а затем прочищает горло.

– Кстати, ты заметила, что в этом году мы ходим на один урок и мне даже не пришлось для этого никого подкупать?

– Ты ради этого дал кому-то взятку в прошлом году? – удивленно спрашиваю я.

– Официально нет, – признается Такер. – Просто мило попросил миссис Лоуэлл, отвечающую за расписание, чтобы она перевела меня на британскую историю в последнюю минуту. Вернее, за десять минут до начала самого урока. И мне помогло то, что я дружу с ее дочерью.

– Но зачем…

Он смеется.

– Ты такая милая, когда тормозишь.

– Из-за меня? Не верю. Ты ненавидел меня. Я же была для тебя лишь какой-то калифорнийской цыпочкой, оскорбившей твой грузовик.