Своя дорога - [40]

– И все, – подтвердил я и добавил: – К тому же требуется хоть как-то объяснить наше появление в приграничье. Не на воды же ты едешь отдыхать с семейством.

А потом обратился к оборотню:

– Танита, не обидишься, если мы не возьмем тебя с девочкой на званый ужин? И если я попрошу посидеть в номере в кошачьей ипостаси?

Рош-мах только повела красивыми плечами.

Что-то покладиста она сверх меры в последнее время, даже тревожно становится.

«У дяди, похоже, проблемы!» – Именно такой была первая мысль, возникшая при виде поместья. Вокруг остатков старой крепости, разобранной во времена моего детства на кирпичи для хозяйственных нужд, возвели новую, уже по всем правилам фортификации. Даже ров не поленились выкопать и завернуть в него сток небольшого ручья. А раньше обходились простенькой стеночкой в четыре кирпича с наведенными на нее обережными и сигнальными заклинаниями. Или дядя с кем-то поссорился, или появилась новая опасность, раз добровольно пошел на такие издержки.

Изменения коснулись не только внешнего вида усадьбы. Стоило ступить за порог господского дома, как обнаружилось, что последние веяния моды добрались и до нашего медвежьего края: стены выкрасили в голубой цвет, потолок отделали гипсовой лепниной и позолоченными вензельками. Вместо массивных старинных скамей и стульев – легкомысленные креслица с гнутыми ножками. Даже картины на стенах и те посвежели в новых рамах, украшенных все той же позолотой. А зеркал-то, зеркал вокруг…

Уж не впал ли мой родственничек в старческий маразм? Куда делась хваленая бережливость, передаваемая от потомка к потомку? Даже я не был лишен этого ценного качества. С чего такие затраты? Ладно, крепость – дело нужное, но тут-то… Помнится, дядя страшно гордился своими сундуками.

Старый слуга, который когда-то скрывал от дяди мои детские шалости, проводил нас в столовую к ожидающему господину Атье.

Правильно, не у дверей же встречать дворянину, хоть и мелкому, какого-то купчишку.

После взаимных приветствий беседа зажурчала на удивление ровно и дружелюбно. Агаи сообразил выбрать для торговли знакомую сферу. Он представился скупщиком редких и лекарственных растений, поставщиком трав магам и лекарям. Сей предмет аптекарь знал хорошо, так что визит на окраины казался оправданным.

Пока «господа» беседовали, я внимал разговору и заодно разглядывал дядю. Родственник выглядел так же бодро, как в день расставания. Разве что облысел немного, но это, как уверяют некоторые знахари, истинный признак мужской силы. Круглые карие глазки господина Атье, спрятанные под выпуклыми надбровными дугами, азартно блестели. Я был уверен на все сто, что дядя просчитывал в уме возможную выгоду от нового знакомства, мысленно скосив и сметав в стога половину лугов в хозяйстве. А может, в фантазиях уже складывал в кубышку тяжелое серебро. Вон даже нос от азарта покраснел и покрылся капельками пота.

Не солидный нос у дяди. Маленький, как у женщины, и вздернутый, выставляет на обозрение толстые волосы, торчащие из ноздрей. Зато подбородок значительный: массивный, широкий, с глубокой ложбинкой посредине. Тоже повод для гордости. Дядя в свое время досадовал, что мне этот фамильный признак не достался. Еще бы о носе пожалел. И вообще, не смотрится дядя рядом с Агаи. Кажется, словно они шутки ради местами поменялись: у парня вид – как у представителя древнейшего аристократического рода, а у моего родственничка – как у обычного торгаша. Кем он, по сути, и является.

Стоило этой мысли посетить меня, я понял: ностальгия и желание посмотреть на дядю прошли. И бывший дом, что сейчас в голубых тонах и позолоте, что раньше в мореном дубе и красном шелке, только носит название родовой усадьбы, на деле он для меня – пустое место. Собственная квартирка в сто раз милее.

Пора было уходить. Я уже хотел подцепить своего «господина» за рукав, когда дверь отворилась, и слуга торжественно объявил:

– Госпожа Несса Лирой и госпожа Глория Рухх.

В комнату вплыли две дамы. Одна совсем молоденькая, явно на сносях, в просторном батистовом платье. Вторая…

Я поклонился раньше, чем успел подумать о последствиях. Поклонился, как привык: вежливо и небрежно, слегка недобрав поклона, немного не доведя руку, тряхнув пальцами так, словно к ним пристала липкая гадость, оставляя у дамы обиду на изысканное хамство, ведь формально придраться не к чему. Я всегда ей так кланялся.

Холодные синие глаза вспыхнули яростью, женщина совершенно правильно истолковала поклон и ответила улыбкой. Презрительной, высокомерной, как отвечала мне прежде, но потом спохватилась: недостойно так реагировать на поведение простолюдина. Его положено не замечать. Как мебель.

Я мысленно обругал себя – обычный телохранитель не должен знать тонкости приветствий! Только привлек к себе ненужное внимание. Теперь эта стерва будет гадать, кто я такой. Вон как скулы зарумянились, напряглась вся, пол-лица закрыла веером. Не вовремя я забылся, просто слишком неожиданной оказалась встреча.

Прекрасная Глория, высокородная шлюха, кочевавшая по королевским постелям еще до моего рождения, по-прежнему сияла красотой. Она никогда не претендовала на звание первой любовницы короля, но прочно удерживала статус самой необходимой женщины его величества. Самой ценной. Что ей фаворитки, которые дольше месяца не могут удержаться рядом с Фиритом? Глория и уходила-то только для того, чтобы вскоре снова вернуться.