Свой среди чужих. В омуте истины - [40]

—  Здраво рассуждая, ни капитан, ни его вечно пьяный на­чальник далеко не дураки. Если Лили Каре удалось заставить в нее хоть немного поверить, то они пойдут на риск. Переда

—Мне сдается,—неторопливо заметил Павел Иванович, — вашу встречу следует, прежде всего, как-то подготовить и обе­зопасить, елико возможно. Где именно она назначена?

—  На улице Бальзака, в ресторане «Георг Пятый».

—   Перенесите место и время свидания. Пусть, скажем, завтра она придет на конспиративную квартиру, которую вы назовете своей канцелярией, где есть два черных хода. Прежде чем вам прийти, пусть кто-нибудь убедится, что за домом не установлено наблюдение. Ее, конечно, привезут, тот же Блайхер или его помощник, и высадят неподалеку от дома. Послушайте, что она скажет. Самое главное, самое важное, чтобы она убеди­лась, что вы не подставное лицо, — в этом залог всей операции. И улыбнувшись, добавил: — Назовем операцию символом женского постоянства — «Аромат».

—Это разумеется,—улыбнулся Лукас,—Лили Каре долж­на сначала убедиться, что это не трюк абвера, тем более, что Миклош — наш связной — не внушает ни мне, ни наверное, ей, особого доверия. — Он повертел в воздухе рукой. — Раз­ведчик с двойным дном! И все же я считаю целесообразным с ней встретиться.

— Вот и скажите Миклошу, что вы, по не зависящим от вас обстоятельствам, прийти не сможете, и просите перенести сви­дание на завтра, по указанному адресу, — поддержал Богрова Жерар и взглянул на стенные часы, — а я пойду сейчас на улицу Бальзака и понаблюдаю за их реакцией после ухода Миклоша. Только как я узнаю вашего связного и Блайхера?

—   Они, наверное, приедут на «бьюике» тридцать пять семьсот двадцать четыре, темно-коричневого цвета. Стоит ли идти сейчас? Надо учитывать, что Блайхер примет все меры предосторожности вплоть до наружного наблюдения. Он пони­мает, что имеет дело с английской разведкой, поэтому, пожалуй, мудрее нам троим сначала оценить обстановку. Если ничего о захвате не будет напоминать, дадим вам знать. И пусть, господин Лукас, вас не шокирует, что вы опоздаете на свидание на пять минут, — подытожил Павел Иванович.

6

Лили согласилась приехать по указанному адресу в «кан­целярию» Лукаса.

В небольшом рабочем поселке Крбевуа, на углу тихого пере­улка и довольно оживленной улицы Нантаэр, стоял двухэтажный особнячок. В два часа дня Богров и я подошли к нему с разных сторон. Оглядели двор, проверили двери и замки дверей, выходя­щих во двор и на улицу, поднялись на второй этаж в комнату, где должна была состояться встреча. Окна в ней выходили на крышу сарая и конюшню соседней усадьбы. Однако сквозь шеренгу тополей с осыпавшейся листвой, выстроившихся вдоль ограды, проглядывался изрядный отрезок улицы и тем давал возможность еще издали заметить машину Блайхера. На противоположной стороне улицы прогуливалась Жени. Я подал ей знак, и она на­правилась к дому, поднялась к нам, сказав: «Все спокойно!»

Без четверти четыре коричневый «бьюик» остановился примерно в 80—100 метрах от дома. Спустя минуту-другую отворилась дверца, вышла Лили и направилась в нашу сторону. Я передал Павлу Ивановичу бинокль:

— Полюбуйтесь-ка на «Кошечку»!

В каракулевой шубке и в таком же, чуть сдвинутом на бок берете шла невысокая стройная женщина, с любопытством по­глядывая по сторонам.

Павел Иванович отметил про себя: «Да. Красивая, элегант­ная. Рост примерно сто шестьдесят пять, брюнетка, волосы подстрижены, брови черные, правильно очерченные, глаза темно-синие, пронзительные, нос чуть курносенький, рот чув­ственный, на правой щеке родинка, а на подбородке ямочка... Такая может мужчину увлечь и... обмануть»...

Потом, сунув бинокль в ящик стола, поспешил за мной к черному ходу, давая последние указания Жени, в наряде гор­ничной, как принимать гостью.

Быстро спустившись по лестнице, мы направились к калитке и очутились в узком, глухом переулке. Богров повернул к улице Нантаэр — надо было понаблюдать за «бьюиком», а я, сдвинув кепку на затылок, направился по переулку. На противоположной стороне, у глухого забора, остановился, вытащил сигаретку и, повернувшись лицом к стоящему напротив дому, принялся закуривать.

В окне колыхнулась штора, раз и другой: «Поняли!». Сняв и надев кепку, отодвинул доску в заборе и шмыгнул на пустырь, к развалинам покинутого хозяевами после недавней бомбежки дома. Нелепо торчала труба, словно опираясь на кирпичную стену; кругом, навевая жуть, стояли обуглившиеся деревья. В просвете аллеи виднелись причудливо кованные железные полуоткрытые ворота, выходящие в соседний переулок.

Это был наш путь «отступления». Там ждала машина Кат­кова.

Скучая за рулем, Иван то оценивающе провожал взглядом хромую старушку, то высокого крестьянина с лопатой на плече... Томительно текли минуты — ни души... Мысли его невольно вернулись к вчерашнему вечеру, когда пришел Владимир и рассказал о происшедшем. «Да, как обухом по голове хватил: "Кошечка" арестована! А ей хочешь не хочешь, придется выда­вать... Правда, связаны мы были не ахти как, а все-таки кое-какие сведения от нас она получала, чтоб передавать англичанам. Есть и мои... Неужели не уничтожила материалы, писанные от руки?.. — Он посмотрел на часы, — и Володьке надо помочь: влип — с одной стороны этот чертов фриц, с другой — совет­ский разведчик; потом мы с Рощиным, "Кошечка" и, наконец, англичанин! Надо ему сматываться из Парижа! Да и мне не поздоровится! Абвер обязательно заинтересуется»...