Свой путь направь к звезде. Душевное равновесие в трудное время - [19]

Логотерапия не приемлет подобные вспомогательные средства, как не приемлет и лежащий в их основе подход к проблеме. Человеческое бытие пронизано трагизмом, превосходящим те страдания, которые свойственны всем живым существам вообще и нередки в мире животных. На человеческом уровне подлинное страдание всегда связано с утратой ценности. Если кто-то глубочайше страдает, он страдает из-за чего-то и ради чего-то! Скорбящий об ушедшем любимом человеке скорбит не только потому, что без него чувствует себя покинутым, но и потому, что позитивный потенциал ушедшего теперь останется нереализованным. Из жизни исчезло нечто прекрасное, доброе, ценное, и его дальнейшее развитие стало невозможным – именно в этом состоит главная причина скорби.

Или возьмем в качестве примера семейный скандал. На гармоничные супружеские отношения легла мрачная тень, которая заставляет страдать обоих. Если, чтобы выпустить пар, супруги (партнеры) примутся колотить кукол, а те в ответ будут просить прощения жалостливыми голосами, то в действительности от этого ничего не изменится. Тень, упавшая на их совместную жизнь, не рассеется. Напротив. Ведь куклы не просто игрушки, они замещают конкретных людей, и каждый удар по лицу куклы символически наносится мужу или жене, что скорее разрушает брак, чем укрепляет его. То же самое можно сказать и о хаотичном уличном движении. Его участники страдают из-за того, что не реализуется ценность взаимного уважения и товарищества. Однако своими псевдоатаками на вымышленных «врагов» они отнюдь не восстанавливают эту ценность, а только еще больше расшатывают ее. Уничтожение страдания таким примитивным путем всегда сопровождается уничтожением какой-то частички человечности.

* * *

Встает вопрос: есть ли достойный человека способ преодолеть трагизм нашего существования? Франкл гениально ответил на него. Поскольку неотъемлемое от человеческого бытия страдание всегда связано с утратой ценностей, страдающая личность сможет примириться со своей судьбой и принять ее только в том случае, если сама для себя и своими силами будет создавать и воплощать в жизнь новые ценности. Например, сосредоточится на какой-либо деятельности. Или решится героически перенести неизбежное и непоправимое. Тогда со временем тяжелое ощущение утраты ценности уравновесится в душе и в окружающей действительности появлением и утверждением других ценностей.

Неприязнь окружающих и мирное сопротивление

Как это конкретно выглядит на практике, я покажу на нескольких примерах.

Одна из очень болезненных проблем, доставляющих нам немало горьких переживаний, – неприятие нашей личности окружающими. Враждебность, обиды и унижения от других людей переносятся страшно тяжело.

В психологии преобладает мнение, что сама жертва слишком легко допускает подобное обращение. Если бы человек как следует защищался, все было бы в порядке. С известными оговорками такую точку зрения можно принять. В некоторых ситуациях оскорбительное поведение действует лишь на определенных людей. Например, когда истерик угрожает покончить жизнь самоубийством, это производит впечатление только на тех, для кого он действительно что-то значит. Или на тех, кому он в общем-то безразличен, но кто ужасно боится оказаться совиновником предполагаемого суицида – в собственных глазах или в глазах общественности.

Обычно же издевательствам и насмешкам подвергаются люди, имеющие низкую самооценку и поэтому легкоранимые. Их уязвимость нередко провоцирует окружающих на злые выходки. Как мы хорошо помним по школе, объектом вдохновенных подколов и зубоскальства одноклассников становятся в первую очередь чувствительные и ранимые дети, плачущие по каждому поводу. Аналогичным образом и физическая сила в большинстве случаев применяется к тому, кто слаб или считает себя слабым и беспомощным.

Легкость, с которой человек может обидеть человека, конечно, ни в коей мере не оправдывает обидчика и ничего не объясняет. В аргументах типа «Жертва сама позволяет так обращаться с собой» мало смысла. Может или не может человек совершить какой-то поступок – это одно, а ценность поступка – это другое. И если решение предпринять атаку на ближнего встречает сопротивление и поэтому не осуществляется, оно не перестает быть агрессивным решением. Захлебнувшаяся атака не означает, что человек добровольно – во имя этоса и логоса – отказался от своих злых намерений.

Это очень ясно выразила однажды пришедшая ко мне на прием женщина – мать 17-летнего сына, который в пылу спора плюнул ей в лицо. Она сказала: «Муж упрекает меня, говорит, что я должна была тут же указать мальчишке на дверь. Тогда, мол, он сразу бы отучился так нагло вести себя. Но если мой сын не будет в меня плевать только из опасения, что его выгонят из дома, то пусть уж лучше плюет – мне тогда все равно. Я думаю не о том, как уберечь себя от плевков, а о том, как повлиять на его характер».

В словах матери был свой резон. Одна лишь тактика самозащиты не помогла бы ей освободиться от страданий.

* * *

Однако, хотя сопротивление враждебным выпадам и не уничтожает агрессивность как таковую, все же есть разумный аргумент, говорящий в пользу самозащиты. Смысл самозащиты – не в восстановлении своего подпорченного имиджа и не в ответных оскорблениях. В истории человечества, запятнанной бесчисленными войнами и противоборствами, принцип «око за око и зуб за зуб» себя не оправдал. Защитить себя (если не брать случаи необходимой самообороны) можно и в мирной форме, которая полностью нейтрализует нанесенное оскорбление и обезоруживает агрессию. Так мать, о которой я рассказала выше, могла бы в ходе инцидента молча развернуться и уйти, но позже, прежде чем возобновить нормальные отношения с сыном, потребовать от него объяснений случившегося.