Свой путь - [8]

– Алексей Вадимович, это вы сейчас придумали, да? Признайтесь! – подозрительно спросила Ольга.

– Признаюсь, – коротко ответил, улыбаясь, Алексей Вадимович, и они пошли дальше. Забирая сумки у мужчины, Ольга обратила внимание, что у него на пальцах руки – наколки. По одной букве на каждом пальце. Получалось «Леша».

– Что это вы, Алексей Вадимович, в тюрьме сидели, что ли? Ведь наколки только у зеков бывают.

Мужчина покраснел, поспешно сунув руку в карман, ответил:

– Я на флоте служил. Там друг другу делали наколки. Глупость, конечно. Молодой был…

Да что же это такое? К чему сейчас Ольга это вспоминает? Ведь ей уже спать давно пора. Но мысли ей уже не подчинялись. Они неслись стремительным потоком, а перед глазам Ольги возникали все новые и новые картинки.

Вот через пару дней после того, как Ольга узнала, что ромашка – это ее цветок, Алексей Вадимович пришел на работу с забинтованной рукой. Конечно же, Ольга спросила, что случилось.

– Да вот, вздумал вывести эту наколку на пальцах, но попала инфекция. Говорит врач, теперь шрамы будут. Но пусть лучше шрамы, чем «как у зэков».

Стоп! Вот еще одна точка отсчета! Шрамы на пальцах. Видимо, со временем шрамы могут превратиться в наросты. Но и это не главное. Узнать бы, как его зовут. Ольге хотелось, чтобы она ошиблась. Чтобы все было как раньше. Вот она спешит домой, по пути подает милостыню нищему, не глядя ему в лицо, и через минуту забывает об этом. Ведь так много дел и проблем в повседневной жизни!..

Но картинки из прошлого продолжали жить своей жизнью. Они выстраивались в ряд: букетик ромашек, где каждая ромашка была Олей, фраза, сказанная стариком, шрамы на пальцах… Ольга поняла, что обмануть себя не удастся. Слабая ниточка надежды на то, что у нищего другое имя, порвалась. Женщина поняла, что это он, Алексей Вадимович. Она его всегда так называла. Но почему? Как? Как он оказался в таком положении?! Ведь его в свое время очень ценили на работе. Он был хорошим специалистом. Странным его считали из-за его замкнутого характера и молчаливости.

Какое-то время Ольга не заходила в подземный переход, думая, что все это постепенно отступит от нее. Не отступило. Особенно когда оставалась наедине со своими мыслями. И женщина решилась.

С утра напекла пирогов. Несколько штук положила в пакет, оделась более тщательно, чем всегда, и пошла. Она уже решила, о чем будет говорить со стариком. Во-первых, спросит его имя, хотя в ответе не сомневается. А потом предложит ему работу. У Ольги еще остались связи. Конечно, не по специальности. Кто сейчас по ней работает? Так, где-нибудь убирать, что-нибудь поднести. Он всего лет на пять старше Ольги, значит, физически еще сможет работать. Приняв решение, женщина успокоилась. Она подходила к месту, где постоянно находился нищий. Не дойдя нескольких шагов, Ольга услышала громкий разговор, чуть ли не переходящий в скандал:

– Андрюха, это не твое место! Ты чего здесь уселся?

Вышеозначенный Андрюха сидел на деревянном ящике. У его ног была картонная коробочка для подаяния, а там, где всегда лежали ромашки, стояла грязная пластмассовая бутылка, до половины наполненная мутной жидкостью. Сделав несколько глотков из бутылки, Андрюха авторитетным голосом отвечал:

– Меня сам Петрович сюда посадил. Это теперь мое место!

Собеседник Андрюхи, ратуя за справедливость и брызгая слюной из-за отсутствия зубов, зашелся в тираде:

– Да здесь же Леха всю жисть сидит! Куда же его теперь!?

Ольга стояла в сторонке. Услышав слово «Леха», она не удивилась, а лишь горько усмехнулась. Спор продолжался дальше. Андрюха, посасывая из бутылки, коротко ответил:

– Нету Лехи!

– А чего, забухал? – понимающе подмигивая, выспрашивал собеседник.

– Ты чего? Леха совсем не употреблял, сердце не позволяло! – с видом оскорбленного ответил Андрюха.

– А-а! Понял, его Петрович в другое место перевел, – продолжал догадываться собеседник Андрюхи, обеспокоенно наблюдая за пустеющей бутылкой.

– Никуда его Петрович не перевел. Леха сам умер. Здесь же на этом месте и концы отдал. «Скорая» приехала, да уж поздно. Сказали, сердце отказало. Я сегодня его с утра поминаю. Возьми, здесь еще немножко осталось. Помяни Леху!

Ольга все слышала. И было у нее состояние какой-то отрешенности и отупения. Пакет с теплыми пирожками грел ей руки. Это вернуло Ольгу к действительности. Она очнулась, подошла к нищим и отдала им пакет. Затем, не слушая восторженных слов благодарности, повернулась и медленно удалилась. Вдоль ларьков сиял красками цветочный ряд. У Ольги защипало в глазах, видимо, от ярких красок. Она ускорила шаг и там, где заканчивались цветы, увидела старушку, которая продавала букетики полевых ромашек. Скромные ромашки не выдерживали конкуренции цветочного ряда, поэтому старушка стояла поодаль. Ольга подошла к ней, молча положила деньги и взяла букетик. Старушка заохала:

– Доченька, у меня сдачи не будет. Разменяй где-нибудь!

– Не надо сдачи, бабушка, – промолвила Ольга. Но старушка волновалась:

– Миленькая, а может, ты плохо видишь? Это ведь большая денюжка! Придешь домой и недостачу обнаружишь. А мне ведь чужого не надо. Я уже старая!