Свой — чужой - [15]

Я хочу сказать, что памятники — это не просто памятники. Всегда это какие-то акции, которые имеют последствия. Это действительно так.

А.П. Ты поставил памятник Кириллу и Мефодию в Москве, причем, будучи поставленным, он сразу слился со всеми прежними прекрасными памятниками Москвы. Ты совершил не только огромную культурную, но наверняка и духовную акцию. Москва этот памятник приняла в свое лоно как что-то совершенно органичное. Она как будто ждала его, и он мгновенно вписался и в этот бульвар, и в это нагорье московское, и в остаток Китайгородской стены, который к этому памятнику подошел как ледорез какой-то. И он зажил мгновенно. У меня такое ощущение, что не ты один этот памятник ставил, его ставил вместе с тобой еще кто-то. Недаром вокруг того памятника постоянно происходит мистерия негасимой лампады. Создавая, продвигая и ставя Кирилла и Мефодия, ты тоже окунался в какие-то духовные энергии, которые даже не тебе принадлежали. Ты чувствовал это или нет?

В.К. Я чувствовал прежде всего ответственность. Она была связана с духовной миссией по переносу Благодатного Огня из Иерусалима, от Гроба Господня, через все славянские страны в Москву, к памятнику. И если говорить о мистическом уровне, то измученная, разорванная страна нуждалась хотя бы в таком символе, который должен светить здесь, в Москве, свидетельствуя об истине Христовой веры. Ибо от Гроба Господня привезен был этот огонь. И ведь чудом — в самолет не пускают с огнем — тем не менее нашим паломникам удалось провезти этот огонь, в том числе и на самолете. Они останавливались в разных православных храмах в Сербии, Болгарии, Польше, Украине, Белоруссии, России — это была как раз та самая акция, в которой памятник выполнял роль посредника, что ли. Потому что именно нужно было место, куда привезти эту лампаду. Не случайно и площадь была переименована, это тоже какое-то чудо, потому что обычно власти очень долго тянут с решением, а тут оно прошло буквально в считанные недели. Так, чтобы именно эта площадь, Славянская, была подготовлена для Благодатного Огня. Сейчас подлинный огонь хранится в храме Всех Святых на Куличках. И в праздничные дни община выносит и зажигает лампаду в памятнике, так как когда огонь был в самом памятнике, вы знаете, уже стреляли в эту лампаду. Ну и чтобы не подвергать, так сказать, искушению бесов, мы решили все-таки огонь этот хранить в алтаре храма, а в самом памятнике возжигать его только в дни Кирилла и Мефодия.

Ко мне потом пришли люди из одной православной общины и спросили: «Когда вы работали над памятником, вы задумывались, почему именно там его поставить?» В данном случае это было просто совпадение, но очень благоприятное. Существовал общий замысел, и власти пошли навстречу. Так вот, по сути, получился крест, если посмотреть сверху. То есть начать отсчет православного креста от центра — Дзержинской площади, которую есть основание считать русской Голгофой; потом — памятник героям Плевны — победа над мусульманством — это как бы полумесяц, если крест представить. Далее идет прямая, которая как раз выходит на ось Кирилла и Мефодия. Если провести к ней горизонтальную прямую, правая сторона как раз упрется в бывший ЦК партии, левая же сторона креста — как бы в синагогу. Вспомните о роде пыток Христа. Слева — копье, справа — губка с уксусом. Так вот, если мы представим символически все эти организации, то пятиконечная звезда — это и есть тот самый уксус, та отрава идеологии, о которой мы сейчас хорошо знаем. Слева — копье, шестиконечная звезда, звезда Давида — это синагога. Ну и замыкается верхняя перекладина как раз церковью Всех Святых на Куличках. Я все думал: действительно это так или домыслы; но когда мы промерили метром, представляете, точно, канонически получается крест. Вот теперь спросите: мистика это или не мистика? Можете проверить сами: по метрам один в один все совпадает, отношение высоты к ширине, место, где находится перекладина, и так далее. Так значит, над Москвой поставлен вот этот крест…

Ну а как вписаться в окружающую среду, это вопрос профессиональный, тем более уже опыт есть такой. Нужно было найти верный масштаб, учесть высоту домов, почувствовать все пространство…

А.П. Я всегда очень внимательно прислушиваюсь к твоим суждениям, потому что у тебя очень специфический ум, душа, и ты как бы знаешь и замечаешь такие явления жизни, которые мне порой не видны или же я их вижу несколько иначе. И будучи в последнее время политизированным до предела, вращаясь среди такого растерзанного психологического и духовного поля, в котором возникают молнии политических энергий, сшибаются, гасят друг друга, взрывают общественное сознание, я чувствую, что какие-то знания, зрелища и представления минуют меня. А тебе удается их зафиксировать, потому что у тебя своеобразная работа, своеобразная психология, своеобразная этика — ты абсолютно религиозный человек и ты видишь удивительные вещи. Я тебя хотел спросить: как ты ощущаешь сегодняшнее состояние умов в народе? Не политиков, это я знаю. А что ты чувствуешь во время странствий по русским деревням, по полям битв и сражений, где ты собираешься ставить свои памятники. Как ты чувствуешь сегодняшний русский народ? Что он думает, чем он дышит? Ведь ему сейчас ужасно тяжело, как ты это видишь?