Своими глазами - [22]

— Харальд, конунг Норвегии, хочет говорить с Магнусом! — громко взывает он, остановившись.

Магнус со своей стороны проделывает то же самое и отвечает звучно:

— Магнус, конунг Норвегии, согласен говорить с Херальдом!

И они сходятся посередине поля.

177. Друг против друга, в трех шагах, вперяют взгляды.

— Я разобью тебя, — тяжело, спокойно говорит Харальд.

— Это решат боги и оружие, — спокойно отвечает Магнус.

— Но я устал убивать везде. Я не хочу убивать на своей земле.

— Что ты предлагаешь?

— Твои люди хотят тебя. А мои — меня. Пусть так и будет. Я возьму себе половину. И ты возьмешь себе половину. В Норвегии будут два конунга. И никто не должен будет умирать.

— Ты хочешь, чтобы я отдал тебе половину владений. Что ты хочешь дать мне взамен?

— Половину того, чем владею я. Мои богатства очень велики, ты, наверное, слышал. У тебя будет земля и богатство. У меня будет земля и богатство. Это будет справедливо.

Магнус напряженно взвешивает.

— Если хочешь, мы можем решить все в честном поединке, — предлагает Харальд с проблеском злорадной угрозы.

Магнус принимает решение.

— То, что ты предлагаешь — справедливо. Пусть будет так: я согласен. Но прежде мы поделим сокровища, а потом — землю.

— Сокровища делить быстро, страну — трудно, — возражает Харальд.

Подумав, Магнус заключает:

— Будем готовиться к пиру. Завтра на нем мы договоримся, как все делать. Делить можно одновременно.

Заключают рукопожатие.

И поворачиваются каждый к своему войску, делают по несколько шагов, вздевают руки:

— Харальд и Магнус — конунги Норвегии! — это Харальд.

— Магнус и Харальд — конунги Норвегии! — а это Магнус.

178. Облегченный гул в войске Магнуса, ряды зыблются и смешиваются.

179. Разочарованно кривятся викинги, «старая гвардия» Харальда.

180. Вечер, лагерь, костры. У палатки Харальда.

— Ты зря уступил, — вздыхает седой викинг. — Мы бы перерезали этот сброд, как баранов.

— Бараны могут пригодиться. Лучше договориться с вожаком, — философически отвечает Харальд.

— Говорят, Магнус хитер…

— Хитра была Зоя. Хитер был Ярицлейв. Я пойду спать. А ты не спи, — приказывает Харальд и скрывается в палатке.

Поодаль от костра, среди спящих, раскрываются две пары глаз и внимательно прослеживают его движение.

181. Ночь, спящий лагерь, тишина под звездами. Из-под края палатки, противоположного входу, выползает фигура, встает — это Харальд — и растворяется в темноте.

Те же две пары глаз следят за ним. Два человека тихо встают и, пригнувшись, скользят за ним следом.

182. В драккаре Харальд говорит гребцам (их всего половина от обычного), бесшумно погружающим весла в черную гладь:

— Я переночую здесь.

Укладывают весла, бросают якорь — кусок железа на веревке.

— Всем можно спать.

Харальд укладывается на главном месте — у мачты, — с головой завернувшись в свой плащ. И вскоре уже похрапывает.

183. Лодка с двумя гребцами проявляется из тьмы и бесшумно касается борта драккара. Один из двоих придерживается за низкий борт драккара рукой, другой перелезает в корабль, мягко, беззвучно. В руке у него неразличимый предмет.

Подходит к тихо спящему Харальду, заносит предмет — это секира, звезды блеснули на лезвии — и рубит на пол-локтя ниже светлых волос, виднеющихся над краем плаща: там, где угадывается шея. Хряск и стук.

Вскрикивает и вскидывается кто-то на корабле, убийца двумя бесшумными прыжками перепрыгивает в лодку и она мгновенно и беззвучно тает во тьме.

Секира осталась в жертве — удар был силен, в палубу, похоже, вошло лезвие углом наискось.

За торчащую рукоять берется крупная мужская рука и выдергивает оружие. Откидывает плащ. Под плащом — пук соломы, окорок и бревно.

Человек берет в руки и рассматривает половинки чисто рассеченного окорока. Это Харальд. Он нюхает одну половинку, откусывает, жует, ест. Потом откатывает бревно ногой, а сам устраивается на прежнем месте. Рассматривает дыру в плаще, укрывается и снова засыпает.

184. День. Лагерь. Пир. Костры. Бочонки с элем и брагой, ковши и кружки. Туши быков и овец на вертелах. Хмельные воины за трапезой.

За столом, покрытым холщовой скатертью — Харальд, Магнус, десяток приближенных: серебряные кубки, жареные гуси. Гомон.

— Да хранят тебя боги, Харальд! — возглашает Магнус и пьет. Лицо у него доброе и приязненное.

— Хочу выпить с дружинниками Ярицлейва… за их конунга, моего тестя! — Пьяноватый Харальд выбирается из-за стола, подставляет под струю эля свей огромный кубок и уходит в толпу, чуть покачиваясь.

Пирующие вкруг костров не обращают на него излишнего внимания.

Оглянувшись, Харальд выплескивает кубок. Достает из-под одежды синий стеклянный пузырек византийской работы, внимательно рассматривает, откупоривает тугую притертую пробочку и выпивает. Достает зеленый пузырек — и выбулькивает в пустой кубок.

Возвращается, кого хлопнув по спине, у кого сделав глоток из кружки по дороге.

Устроившись за столом, снова наполняет свой кубок:

— Теперь мы друзья с Магнусом! У нас всего поровну! И пусть боги покарают того из нас, кто задумает зло против другого!

Под приветственные возгласы отпивает половину, как и Магнус; они обмениваются кубками и допивают до дна после другого.