Свои - [7]
В 1909 году во время разведочных работ утонул в таежной реке Сосьва. Остались вдова и пятеро детей.
Они переехали в Екатеринбург.
В Екатеринбурге же в конце концов обосновался и Анатолий с женой и дочками. Тут девочки закончили гимназию. Учебу оплачивал добрый дядюшка «мельник» Виктор.
Самый мирный и покладистый, он затосковал с началом революции, почуяв, что скрываться больше негде, даже на чебаркульском хуторе, и страшная мельница теперь будет перемалывать всех подряд…
Это отражено у все того же Либединского, в 1917-м обедавшего у Анатолия и Анны и сетовавшего на новые настроения их благодетеля:
«– Виктор Алексеевич стал в церковь ходить.
Анатолий Алексеевич торопился, долго разговаривать о духовной эволюции своего брата ему было некогда.
– Он говорит, что революцию евреи устроили, – сказал я.
Анна Сергеевна всплеснула руками:
– Ты слышишь, Толя?
– А… – Анатолий Алексеевич досадливо отмахнулся, – это все мельница, мельница, мельница…»
Гражданская война с сабельным свистом располосовала семью.
Сначала в Екатеринбурге победили Советы.
Анатолий, будучи редактором газеты «Вольный Урал», выражал им одобрение. В декабре 1917-го шестнадцатилетняя Марианна в коричневой гимназической форме, с двумя золотистыми косами вокруг головы, с блеском выступила на съезде Союза учащихся Урала, где, кроме большевистского большинства, присутствовало и кадетское меньшинство, и ее избрали заместителем руководителя Союза.
Но тогда же Анатолий стал недругом своим племянникам, сыновьям утонувшего Аполлинария, любимого единомышленника, с которым когда-то, еще в царствование Александра Третьего, грезили всеобщим братством, бросая зимние кирпичные кулачки в перламутровое петербургское небо.
Юные Герасимовы большевиков отвергли.
Боевой офицер Борис, обладавший отменным голосом, вернувшись с распавшегося фронта, вместе с братом Владимиром затеял в городе музыкально-драматическую студию. Но имперский репертуар не понравился новым властям, а конкретно – их дяде, и студию закрыли. Тогда же в Екатеринбургской тюрьме очутился премьер-министр Временного правительства князь Львов. Выпущенный под подписку, бежал, пока не достиг Парижа…
В апреле 1918-го в город привезли семью бывшего царя. Летом белые вместе с чехами заняли почти весь Урал. 26 мая был занят Челябинск. К июлю Екатеринбург окружили с трех сторон. За восемь дней до сдачи города семья Романовых была расстреляна.
Белые ворвались на конях и бронепоездах, и одни Герасимовы возликовали, а другим стало худо.
Вдова Аполлинария перекрасила белую скатерть со стола своего буфета в национальный триколор, и сыновья ее, стуча сапогами, понесли этот флаг через Главный проспект Екатеринбурга по плотине городского пруда.
А Марианна за считанные часы до ареста скрылась. Очевидно, по протекции дяди-«мельника» она спряталась в казачьей станице под Челябинском. На стенах и тумбах были наклеены ее портреты с объявлениями о розыске и плате за поимку. Ее красных товарищей убили. Председателя Союза учащихся Илью Дукельского зарубили шашками в лесу. Шестнадцатилетнюю Соню Морозову, секретаря Союза, девочку из семьи бедняка, застрелили, словно в ответ на казнь царевен… «При попытке бежать», – сообщили в контрразведке, хотя стреляли в упор и выдали родителям труп с опаленными на затылке волосами.
Анатолий Герасимов был арестован патрулем чехов, ни слова не понимавших по-русски, и помещен в Екатеринбургскую центральную тюрьму. Об этом он оставил книжку «Год в колчаковском застенке. Дневник заключенного».
«При частых, порой внезапных обысках приходилось прибегать ко всякого рода ухищрениям: обертывать листки вокруг тела и забинтовывать их, прятать в сапоги, в печку под пепел…»
Вокруг себя он почти не обнаружил идейных, случайные арестанты. Все то, что потом стало главными чертами воспоминаний о «советском терроре»: доносы, абсурд обвинений, пытки и скоропалительность расправ, – показано им как меты «террора антисоветского».
Старуха собирала грибы и вздыхала под нос: «При крепостном праве-то лучше было» – замели. Кто-то назвал расстрелянного Николая – Кровавым: взяли. Народный судья постановил, чтоб сосед держал опасную собаку на цепи, тот донес, что он тайный красный, и расстреляли во время «эвакуации», под предлогом которой расстреливали помногу… «Скрипач Виткин арестован за то, что жил против дома Полякова и кланялся М. Х. Полякову – большевику».
И еще чуть-чуть из этой гибельной документальной поэмы:
«Появился ненадолго главный, как говорят, член следственной комиссии.
На вопрос, за что арестован и долго ли будут держать в тюрьме, лаконический ответ:
– Вас расстреляют.
Как нарочно, стоят дивные дни. Золотая осень глядит через решетки.
Про расстрелянных говорят:
– Отправлены в земельный комитет!
Привели тов. Фокина. Его вера: “Россия будет большевистской”. История его ареста. Деревня была оцеплена сотней казаков. Фокина схватили, раздели и гнали 30 верст до станции, босым и раздетым, на аркане, хлеща слева и справа нагайками…
Надвинулась давно ожидаемая гроза – сыпной тиф.
Часто ночью слышу вопли и стоны борющихся с предсмертной агонией.
Интересным афоризмом разрешается один из уголовных:
Сергей Шаргунов (р. 1980) – прозаик, главный редактор сайта “Свободная пресса”, радиоведущий. Первый роман “Малыш наказан” (премия “Дебют”) был издан, когда автору исполнилось 20 лет, затем появились “Ура!”, “Птичий грипп”, “Книга без фотографий” (шорт-лист премии “Национальный бестселлер”).Шаргунова называют “социальным писателем”. Его новый роман “1993” – семейная хроника, переплетенная с историческим расследованием. 1993-й – гражданская война в центре Москвы. Время больших надежд и больших потрясений. Он и она по разные стороны баррикад.
«Птичий грипп» – новый роман молодого, но уже известного прозаика Сергея Шаргунова.Его герои желают участвовать в русской истории. Они взрывают бомбы в кафе, раскидывают листовки у Кремля, штурмуют особняки на Рублевке и колонию в Краснокаменске. Или выслуживаются перед властью, топчут тех, кто посягает на власть.Преступники и романтики по обе стороны баррикады.
Шаргунов Сергей Александрович родился в 1980 году. Студент МГУ. С 2000 года выступает в «Новом мире» как прозаик и критик. Лауреат общенациональной премии «Дебют» в номинации «Крупная проза». Живет в Москве.Шаргунов — знаковая фигура современной литературы, день ото дня растут его мастерство и известность. Писатель умело соединяет жесткий реализм с ярким, поэтичным языком.«Ура!» — первая попытка создать правильного героя.«Ура!» — крик обращен напрямую к народу, к молодежи.Здесь не занудное морализаторство, а энергичный призыв бодриться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шаргунов Сергей Александрович родился в 1980 году. Выпускник МГУ. Автор пяти книг прозы. В “Новом мире” печатается с 2000 года. Живет в Москве.
Рассказ из сборника «Детский мир»: [рассказы] / сост. Д. Быков, А. Портнов (2015)
Вена, март 1938 года.Доктору Фрейду надо бежать из Австрии, в которой хозяйничают нацисты. Эрнест Джонс, его комментатор и биограф, договорился с британским министром внутренних дел, чтобы семья учителя, а также некоторые ученики и их близкие смогли эмигрировать в Англию и работать там.Но почему Фрейд не спешит уехать из Вены? Какая тайна содержится в письмах, без которых он категорически отказывается покинуть город? И какую роль в этой истории предстоит сыграть Мари Бонапарт – внучатой племяннице Наполеона, преданной ученице доктора Фрейда?
«Сегодня мы живы» – книга о Второй мировой войне, о Холокосте, о том, как война калечит, коверкает человеческие судьбы. Но самое главное – это книга о любви, о том иррациональном чувстве, которое заставило немецкого солдата Матиаса, идеальную машину для убийств, полюбить всем сердцем еврейскую девочку.Он вел ее на расстрел и понял, что не сможет в нее выстрелить. Они больше не немец и еврейка. Они – просто люди, которые нуждаются друг в друге. И отныне он будет ее защищать от всего мира и выберется из таких передряг, из которых не выбрался бы никто другой.
Михейкина Людмила Сергеевна родилась в 1955 г. в Минске. Окончила Белорусский государственный институт народного хозяйства им. В. В. Куйбышева. Автор книги повестей и рассказов «Дорогами любви», романа «Неизведанное тепло» и поэтического сборника «Такая большая короткая жизнь». Живет в Минске.Из «Наш Современник», № 11 2015.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Якову Фрейдину повезло – у него было две жизни. Первую он прожил в СССР, откуда уехал в 1977 году, а свою вторую жизнь он живёт в США, на берегу Тихого Океана в тёплом и красивом городе Сан Диего, что у мексиканской границы.В первой жизни автор занимался многими вещами: выучился на радио-инженера и получил степень кандидата наук, разрабатывал медицинские приборы, снимал кино как режиссёр и кинооператор, играл в театре, баловался в КВН, строил цвето-музыкальные установки и давал на них концерты, снимал кино-репортажи для ТВ.Во второй жизни он работал исследователем в университете, основал несколько компаний, изобрёл много полезных вещей и получил на них 60 патентов, написал две книги по-английски и множество рассказов по-русски.По его учебнику студенты во многих университетах изучают датчики.
В своей книге автор касается широкого круга тем и проблем: он говорит о смысле жизни и нравственных дилеммах, о своей еврейской семье, о детях и родителях, о поэзии и КВН, о третьей и четвертой технологических революциях, о власти и проблеме социального неравенства, о прелести и вреде пищи и о многом другом.