Своей дорогой - [89]

— Я первый заметил пожар и сейчас же велел ударить в набат. По-видимому, горит в прокатных мастерских.

— Да, в прокатных, — согласился Дернбург, — но причиной пожара не может быть неосторожность, работы прекращены там еще в полдень. Это поджог.

Окружающие согласились с его мнением. Но теперь не время было, по мнению Вильденроде, заниматься пустыми разговорами.

— Как бы то ни было, — воскликнул он, — мы должны проникнуть к месту пожара! При таком ветре всем заводам грозит большая опасность.

— При таком ветре все сгорит, — мрачно произнес Дернбург. — У нас нет даже средств для тушения пожара.

— А насосы! Рабочие… — заметил старый Мертенс, но горький смех хозяина не дал ему договорить.

— Мои рабочие? Они дадут сгореть всему, что только может гореть. Зовите их сколько угодно, ни один не придет! Ведь это мои заводы. Ни один из рабочих и пальцем не шевельнет.

Как будто в ответ на его слова послышались голоса и показались факелы на проходных заводов; появился отряд рабочих, шедших в пожарных касках и куртках, а сзади гремели насосы; через пять минут прибыл второй отряд, затем третий, четвертый; сигналы раздавались со всех сторон, вся оденсбергская долина ожила, всюду заблестели огоньки. Заводы наполнились людьми, все пришли и были готовы работать.

Дернбург вначале точно окаменел, глядя на пришедших; но когда увидел, что из темноты выступает один отряд за другим, что эти люди спешат, как будто это касается спасения их собственной жизни, глубокий вздох вырвался из его груди: владелец Оденсберга выпрямился, будто с его плеч свалилась гора, и воскликнул:

— Ну, если вы так хотите, — вперед! Туда, где горит!

Но пожар уже успел разгореться; прокатные мастерские были объяты пламенем, и пожарные тщетно пытались проникнуть внутрь. Дернбург лично руководил работами, и рабочие повиновались ему так же беспрекословно, как и раньше.

Оскар носился как угорелый. Он не спрашивал, признается ли еще за ним право принимать участие в общем деле, а просто взялся за него. Он появлялся везде, где была необходима помощь. Пожарные бесстрашно боролись с пламенем, насосы безостановочно качали воду, но огонь приобрел себе могучего помощника в свирепствующей буре и в союзе с ней насмехался над всеми усилиями людей. Огненные языки вырывались из окон зданий, лизали стены и, рассыпаясь искрами, вылетали из-под крыш, ветер перенес огонь на другие крыши; горящие головни, подхваченные бурей, летали по воздуху, неся с собой беду, и, падая, повсюду поджигали окружающие постройки. Отряды людей приходилось посылать то туда то сюда.

Вильденроде только что вернулся с одного из таких мест, где тушили пожар под его руководством, к месту очага пожара, где безотлучно находился Дернбург, совещаясь с главным инженером. Тот стоял перед ним с растерянным лицом и говорил:

— Мы не совладаем с огнем. Посмотрите, он грозит уже захватить литейные мастерские, а если они загорятся, ему будет открыт путь куда угодно. Одно средство, может быть, еще и есть, но ведь вы не соглашаетесь. Если бы попытаться открыть резервуар радефельдского водопровода…

— Нет, никогда, это будет стоить человеческой жизни! — протестовал Дернбург. — Может быть, и нашлись бы охотники попытаться, но я не стану жертвовать людьми; пусть лучше все заводы сгорят.

Он подошел к насосам, отдавая приказания, а Вильденроде, слышавший их разговор, обратился к инженеру:

— Что вы сказали о радефельдском водопроводе?

— Он примыкает непосредственно к прокатным мастерским, — ответил тот. — Если бы открыть главную задвижку водоема, то пожар, пожалуй, можно было бы затушить. Но мы не имеем туда доступа: труба находится…

— Знаю, — перебил Вильденроде, — я присутствовал во время испытания и видел, как ее открывают. Вы говорите, пройти туда невозможно?

Инженер пожал плечами и указал на пожар.

— Теперь это, пожалуй, более возможно; насосами ликвидирован очаг, по крайней мере, на короткое время, но господин Дернбург прав — попытка стоила бы человеческой жизни. Кто решится пройти между горящими стенами, которые каждую минуту могут обрушиться? А если бы и нашлись желающие и если бы им удалось открыть задвижку и направить воду на огонь, то как они вернулись бы? Когда вода прорвется, их задушит паром, и ни один не останется в живых.

— Все дело в том, чтобы один добрался туда живым, — пробормотал Оскар, глядя на бушующее пламя.

Инженер озадаченно взглянул на него, но прежде чем собрался ответить, подошел Дернбург.

— Примите там команду, — приказал он, — Виннинг больше не в силах.

Инженер поспешно ушел, а Дернбург окинул барона мрачным взглядом.

— Зачем вы здесь? — спросил он, понижая голос. — Здесь достаточно рабочих рук, мы не нуждаемся в вашей помощи.

— Может быть, и нуждаетесь! — странно улыбаясь, ответил Вильденроде.

Дернбург подошел к нему ближе.

— Я не хотел позорить вас перед своими служащими и рабочими, но теперь говорю вам, что здесь вам больше нет места. Уходите!

Вильденроде мужественно выдержал грозный взгляд Дернбурга и сказал медленно и серьезно.

— Я уйду. Поклонитесь от меня Майе. Может быть, вы позволите ей хоть… поплакать обо мне!

Он быстро повернулся и исчез в толпе.