Своё и чужое: дневник современника - [13]
27 июля. У нее профессиональный ум совершенно подавил человеческий. Отсюда непонимание других. Легко и просто любить младенца, любить взрослого человека не каждому под силу. Увы, как часто собственная неудавшаяся жизнь ожесточает субъекта и делает его глухим ко всему.
1976
14 мая. Вторую неделю живу один, лишившись единственной заботы и радости — дочки. Славная девочка: умная, живая, понятливая и невероятно чуткая на все оттенки обращения. Но пробивается и упрямство, и капризы, и двойственность. Убедился в необходимости самого раннего воспитания, ибо привычки возникают и затвердевают не по дням — по часам. В стремлении искоренить дурное бываю неоправданно суров и резок, но не могу сдержаться. Лучше быть неумолимым сейчас. Именно теперь, когда осиротел, разгорелась страсть. Предмет её — 17-летний юноша, существо чистое и открытое, потянулся ко мне. Он-то и завладел моими помыслами всерьёз, и я после долгого молчания и тайных мук переживаю духовное обновление и сладость разделённых порывов. Давно так не расцветал, обнаружилась поразительная для меня самого глубина житейских воззрений. Передумано и высказано больше, чем за всю предыдущую жизнь.
Мальчик, конечно, и не мечтал о таком месте. Что касается моего влияния, то оно более скромное, и винить здесь некого.
1977
22 июня. К — ск. Здесь началась и завершается моя семейная жизнь. О ней ни слова. На второй месяц понял, что обманулся. Непростительно то, что боялся сразу прервать постылое сожительство и растянул на четыре года. Как расплата, омерзительная процедура развода и гадости, чинимые ею бессознательно по наущению родителей. Потерял дочь — вот единственное горе.
1978
25 февраля. Тихвинка. Сделал Н.И. предложение, была растерянной, обескуражена моей внезапной настойчивостью. По другому не могу, остро чувствую, как уходит время. Недоволен собой и ею, она как куколка в коконе, и вылупится ли бабочка — неизвестно. Буду ждать.
28 мая. Никогда больше не сойдусь с женщиной, это не для меня. Я могу нравиться, могут нравиться мне, но всякий раз, как подумаю: а что мы будем делать потом? — приходит отрезвление. Когда просчитал, понял Н.И. Она настолько осторожна и хладнокровна, что не могла ошибиться и уразумела, что моё влечение больше подогревалось внутренним огнём, чем её образом, что у меня нечто вроде тоски и запоя. И если бы мы были настроены одинаково, что-нибудь могло завязаться, а перспектива? Не новый же вариант уже испытанного «семейного счастья». Теперь, когда всё остыло и улеглось, вижу, что моя любовь может быть сильной и плодотворной, давать хотя бы кратковременное счастье, и для начала ей вполне достаточно собственных импульсов. А потом она, не встречая ответного тепла, гибнет.
Здесь я в отличной деловой форме, увлечён и почти не рефлексирую. Неотвязные поиски смысла жизни остались в прошлом, пожинаю плоды опыта. Одного человечка наказал, встретив глухое сопротивление и неподатливость, обрек на второй год. Он один — одинёшенек и совсем беспомощный, но на мои уроки стал являться прилежно, я его допек его же оружием.
Воспитатель из меня слабый, больше влияю стихийно, всей своей фигурой, и для одних этого достаточно, а там, где требуется ежедневная выверенная тактика, там отступаю. Смотрю на Валю, Сашу, Сережу и всех хочется обнять, расцеловать, укачать, да ведь невозможно, так внутри и остаётся, только головки погладишь. Как легко и просторно с детьми, хотя временами голова гудит от возбуждения. С ними долой всякую чопорность, двоедушие и манерность! Как нелепа и смешна Зоя Леонидовна в ребячьем обществе. Если взрослые отведут глаза, то ребятки тотчас освищут. Но на слабостях играют с наслаждением, и тогда следует быть беспощадным. Есть умные женщины, которые сознательно заводят детей и остаются незамужними. Как-то мне призналась в этом Рита. Жаль, что я не женщина.
29 мая. В последний раз обманул 7-й класс, самый буйный и разболтанный. Сам страшно увлекаюсь повествованием и их беру в плен, всё их простодушие и доверчивость наружу. Городские так слушать не умеют, там даёт себя знать мнимая эрудиция. Там не прервут рассказ репликами «А я бы убежал», «Дал бы ему в морду», «Что же его не спасли?» Там не осадят шалуна в самый драматический момент и не замрут в немом вопле ужаса или восторга. Вот за такие часы люблю своё дело. В кого только ни преображался на уроках! Будда и Цезарь, Карл Великий и Ришелье, Грозный и Пугачев говорят моими устами, я вызываю из прошлого их тени, делаю спутниками детской жизни. Ни одному — актёру не мерещилась такая грандиозная, поистине всеобъемлющая галерея образов и характеров.
Книжная лихорадка — признак не столько высокой культуры, сколько свидетельство её недостатка. Только сейчас книга двинулась в рядовую массу, и она неразборчиво хватает всё, что выкинут на рынок. Нехватку культуры раньше восполняли фарфоровыми слониками, а теперь — хрусталем и книгами.
6 августа. Три недели в Молдавии. Там горько раскаялся, что поехал, люди были невыносимы. Прибился к влюблённой паре 50-летних подыгрывал им и развлекал чтением. В кемпинге необузданный разврат. Дома брожу просёлочными дорогами, вдыхаю крепкие, пряные запахи земли.
Имя В. Г. Дуловой является символом высочайших достижений арфового искусства 20 века не только в нашей стране, но и во всём мире. Настоящая книга посвящена её педагогической деятельности. В ней собраны воспоминания учеников Веры Георгиевны, композиторов, с которыми она сотрудничала, и зарубежных коллег, а также представлены документы из личного архива, фотографии.
Книга воспоминаний художника Аристарха Лентулова, одного из основателей объединения «Бубновый валет», яркого представителя русского авангарда начала XX в., — первая полная публикация литературного наследия художника. Воспоминания охватывают период с 1900-х по 1930-е гг. — время становления новых течений в искусстве, бурных творческих баталий, революционных разломов и смены формаций, на которое выпали годы молодости и зрелости А. В. Лентулова.Издание сопровождается фотографиями и письмами из архива семьи А. В. Лентулова, репродукциями картин художника, подробными комментариями и адресовано широкому кругу читателей, интересующихся русской культурой начала — первой трети XX в.
Густав Маннергейм – одна из самых сложных и драматических фигур в политике XX века: отпрыск обедневшего шведского рода, гвардеец, прожигавший жизнь в Петербурге, путешественник-разведчик, проникший в таинственные районы Азии, боевой генерал, сражавшийся с японцами и немцами, лидер Белого движения в Финляндии, жестоко подавивший красных финнов, полководец, противостоявший мощи Красной армии, вступивший в союз с Гитлером, но отказавшийся штурмовать Ленинград… Биография, составленная на огромном архивном материале, открывает нового Маннергейма.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.