Свободный Волк - [34]

— Господин, я сам все посмотрю! А вам сейчас принесут еще пивца!

— А мы больше не заказывали. — ответил Стайс. — Пойдем-ка, Мосик, в наши апартаменты. На сеновал. К коняшкам. И достал монеты.

— Фальшивка! — закричал хозяин. — Люди добрые! Фальшивомонетчики попались!

— Старый трюк, приятель! — Мосик подцепил хозяина на палец и хотел закинуть его за стойку. — Ты что? Уже украл у нас коней? Ах, негодяй! Бейте супостата!

Тут, как по команде, завязалась потасовка. Все, кто остался недоволен пивом, принялись кидать табуретки и опрокидывать столы.

Воспользовавшись суматохой, приятели тихонько смылись. Под крики и грохот они прибежали в конюшню и обнаружили, что их и в самом деле обокрали. Стояли две кобылы, а черный жеребец исчез. И два козла вернулись обратно в стойло.

Мосик выскочил наружу с воплями, желая непременно найти ворюгу и вырвать негодяю руки. Он был во гневе и жаждал мести. И тут увидел, что жеребца ведут ему навстречу.

— Ваша милость! — закричал мальчишка. — Не извольте гневаться! Жеребец объелся сена. Пришлось выгуливать, а то вычтут с меня за недосмотр!

Мосик немедля сдулся. Он даже с умилением погладил скакуна по холке. «Избавляйтесь от него скорее.» — посоветовал Вендрикс Стайсу.

Едва красавца ввели в конюшню, снова раздался шум. Козлы опять скандалили. Странно, но жеребец, такой послушный, такой безупречный, ни у кого из обитателей лошадиной гостиницы не вызывал симпатии. Овцы его терпели. Лошади морщились и отворачивались. А козлы так прямо разъярились.

На верхнем этаже принялись ругаться. В темноте заняться особо нечем. И все постояльцы завалились спать. Шум в конюшне всех их разбудил.

Тут в конюшню заглянул трактирщик и начал извиняться за свою ошибку. Но Мосик уже забыл об инциденте и теперь желал лишь одного: поскорее улечься спать. Пивцо было вовсе неплохим и очень даже крепеньким.

— Господин мой, — шепотом обратился к Стайсу трактирщик, — Меня к вам послал мой гость, герцог Геллемор. Он видел вашего коня и спрашивает, не продадите ли его ему. Сегодня ночью он отъезжает и хочет до отъезда переговорить с владельцем скакуна. Советую не отказываться. Он один вам даст хорошую цену. У остальных вы рискуете нарваться на обман. Мы тут привыкли встречать гостей с фальшивыми монетами. Я даже вас, простите сердечно, принял за таких плохих людей. Не пожелаете ли пройти к нему и переговорить о сделке? А я пока бы предложил вывести коня во двор, чтобы не тревожить постояльцев.

Стайс подумал, что случай сам идет в руки. И, поскольку Мосик залез уже по лестнице наверх и, судя по рыканью, даже успел заснуть, то Стайс направился с хозяином к покупателю. Коня и впрямь лучше поскорее сбыть, в хозяйстве вещь бесполезная. А беспокойства просто масса.

Его провели в покои герцога Геллемора. Стайс увидел немолодого человека с бледным лицом и темными глазами. Тот был ростом невысок, но смотрелся щеголем. Стайс подумал, что он в одежде простолюдина выглядит куда скромнее этого красавца, несмотря на то, что сложен безупречно.

— Вы хозяин лошади? — герцог оживился, завидев Стайса. — Прошу. Присаживайтесь. Я не хотел бы задерживать вас на ночь глядя, но очень тороплюсь. Я слышал, вы желали бы продать этого красавца. Уверяю, цена вас удивит. Я любитель хороших скакунов, а у вашего редкостная стать. Едва ли вы найдете где лучшего покупателя, чем я.

Герцог был так любезен. Его манеры были столь приветливы. Он хлопнул в ладоши и прислуга, не трактирная, а его собственная, налила в высокие бокалы темно-бордовое вино.

— Прошу отведать, — пригласил Стайса герцог, — никогда не пью в дороге ничего чужого. Только из своих запасов. Итак, ваш жеребец… Стайс глотнул из бокала.

«Опасность. Вино отравлено.» — только и успела сказать программа адаптации. Стайс отключился.

* * *

«Слуша-а-ай меня-а-а. Слу-у-ушай.» — тягучий голос застревал в ушах, давил на барабанные перепонки, переполнял, как ртуть, пульсирующий мозг. Стайс медленно приходил в себя. В голове все грохотало. Он открыл глаза, и свет ударил по зрачкам так больно, что он задохнулся и принялся про себя считать. Досчитав до ста, он осторожно разомкнул веки. Было больно, но уже терпимо. «Что со мной? Где я?»

Глаза скользнули по стенам, по портьерам. Он не узнавал место. Впрочем, он еще и не огляделся по-настоящему. Стайс осторожно пошевелил руками, проверяя, не связаны ли кисти. Нет, не связаны. Ноги тоже свободны. Тогда он решился сесть.

В голове немедля застучало, и в глазах поплыли красные круги. Он перетерпел. Программа адаптации должна все это скоро прекратить. Итак, что с ним случилось? Почему ему так плохо? «Неизвестный наркотик.» — ответила программа адаптации.

Значит, его отравили. Он вспомнил предупреждение программы. И было смутное ощущение, что он видел еще что-то. Но память отказывалась говорить. Стайс решил не насиловать ее.

Он сумел понять, где находится. Это комната герцога. Но самого его тут больше нет. Стайс сидит в том кресле, куда уселся прежде, чем выпить коварное угощение. Стайс поднялся. Ноги уже держали. Программа справляется неплохо. Что с Мосиком?

Он сошел по лестнице. В зале немного меньше народу, но все также все пьют. Некоторые спят на столах. В окнах занялся рассвет. Сколько же он спал?! Неужели всю ночь?