Свободные Миры - [4]

— Да, брат Ратмир, чуть не встряли мы с тобой, — сказал Костя.

— Это точно, — откликнулся росс.

— Тогда давай сегодня я побуду на управлении, а завтра ты, идет?

— Да я то согласен, но сам знаешь, у меня опыта пока не хватает.

Костя усмехнулся, и язвительно заметил:

— Это ты кому другому втюхивай. У себя воевал, здесь батальоном командуешь, на Тунуз ходил, да у Кудрявцева в доверии, так что не отмазывайся.

— Хорошо, пусть будет так, — Ратмир шутливо поднял вверх руки. — Сдаюсь!

— Вот и договорились, — сказал Костя, когда они уже входили на импровизированное вертолетное поле. — Иди готовь бойцов, а мне должны позвонить.

Костя убежал в палатку связистов, а Ратмир занялся тем, чем и должен заниматься командир перед выходом или поиском — инструктажем бойцов, проверкой снаряжения и оружия. Народ подобрался тертый, не новички, и излишней бравадой никто не страдал, хоть и не в первый раз слышали все то, что комбат-росс говорил, но слушали предельно внимательно.

Через пятнадцать минут Ратмир дал команду грузиться, и сам направился к одной из машин, но по пути он был перехвачен Алениным.

— Ратмир, — начал Костя, — тут такое дело. Сан Саныч звонил, и попросил, ну, типа по дружбе, приглядеть ему хорошее местечко под феод. Сам понимаешь, чтоб река рядом, поля, лес, и главное, чтобы от Врат недалеко, а ко всему прочему, никаких болот поблизости, у Сан Саныча на них аллергия.

Росс широко улыбнулся и ответил:

— Сделаю в лучшем виде, уж в этом я кое-что понимаю.

— Ну, тогда удачи!

Ратмир запрыгнул в вертушку, и по УКВ скомандовал:

— Все на борту. Взлет! — Конечно, можно было просто просунуть голову в кабину и сказать это лично, но и связь проверить тоже надо.

Модернизированный до неузнаваемости Ми-24, раскрутил лопасти винтов и, мягко оторвавшись от земли, направился на северо-восток. Бойцы прилипли к бортовым иллюминаторам, а Ратмир, пользуясь положением старшего, уселся за "Печенег", выставивший свой черный рубчатый ствол в открытую дверь.

Прошло пять минут полета, десять, двадцать, а пейзаж все не изменялся, тот же темный лес запорошенный снегом и поросшие низкорослым кустарником небольшие поляны.

— Ратмир, — вызвал его летчик. — Пятьдесят километров уже проскочили. Курс меняем?

— Нет, давай дальше. Там что-то будет.

— Опять колдунство?

— Нет, чутье.

— Хм, понял, курс не меняем, — ответил летун.

Через пятнадцать минут один из бойцов сидящих по правому борту, подошел к Ратмиру, и похлопав комбата по плечу, сказал:

— Командир, справа мелькнуло что-то, хаты вроде как, да и дымок был.

Ратмир кивнул головой, мол, понял тебя, и вызвал летчиков:

— Справа, две минуты назад, что-то видели?

— Нет, все то же самое.

— Разворачиваемся обратно, и вправо немного забирайте.

Вертушка накренилась, развернулась, и через несколько минут раздался голос летчика:

— Точно, видим деревеньку дворов в пятнадцать, поля, дымы.

Впрочем, он мог этого и не говорить, Ратмир и сам уже все увидел, когда "крокодил" проходил над селом.

— Доклад на базу с нашими координатами. Спускаемся в центре села, там вроде площадь небольшая есть. Вам как, места хватит?

— Доклад отправлен. Сядем как раз в притирку.

Ратмир обернулся к своим:

— Действуем по плану, хватаете языка, переводчик цепляете, и ко мне. Глядеть в оба, кто их знает, что тут за народ живет.

Ми-24 еще не успел коснуться колесами земли, а бойцы росского батальона уже прыгали вниз, и парами вламывались в неказистые домишки вокруг площади. Залаяли собаки, закудахтали куры во дворах, и через пару минут к комбату подтянули трех местных жителей весьма затрапезного вида. Лицом они были похожи на европейцев, вот только под слоем сажи, грязи и какого-то жира, понять это было трудновато.

— Командир, — доложил один из бойцов. — Во дворах только эти, ни женщин, ни детей, а из хозяйства пять собак и два десятка кур.

— Чья это земля? — спросил Ратмир одного из оборванцев.

Тот к кому росс обратился, быстро затараторил:

— О, светлый повелитель, приказывающий дракону, мы все рабы властелина пустоши Цыцы.

— Где женщины и дети?

— Дык, это, все в замке, вернутся только весной на полевые работы.

— Где замок?

Крестьянин попытался привстать, но бойцы не дали ему этого сделать, и он, обернувшись, указал грязным пальцем на небольшую дорогу присыпанную снегом:

— Вот по ней, три дня пути.

— Три дня на чем?

— Пешком конечно, светлый повелитель, — недоуменно произнес оборванец.

— Сколько людей в замке?

Лицо местного жителя расплылось в благостной улыбке, и он сказал:

— Много, в замке люди на зиму с десяти сел собираются, и это почти шестьсот человек.

— А вы, почему здесь одни зимуете?

— Дык, охраняем дома от дикого зверья и шамхулов.

— Шамхулы, кто такие?

При этом вопросе крестьянин испуганно заозирался, понизил голос почти до шепота и произнес:

— Это твари бездны, приходящие в зимнее время за нашими женщинами. Победить их невозможно, они закованы в железо, и никто не видел их лиц.

— Так как же вы охраняете хозяйство, если они непобедимы? — усмехнулся росс.

— Мы прячемся в подвал, а шамхулы чуют, что женщин нет, и уходят.

С двоих все время молчавших крестьян сняли переводчики и отпустили, а с собой, в качестве толмача, прихватили только одного, самого говорливого. Ратмир и его бойцы вновь загрузились в вертушку, и отправились вдоль дороги к замку местного правителя.