Свободное радио Альбемута - [61]

— В виде награды? — спросил я.

— Да. Награды за то, что мы сделали или пытались сделать. Они ценят попытки, усилия точно так же, как те действия, которые привели к результату. Они ценят наши намерения, устремления сердец. Они прекрасно знают ограниченность наших возможностей, что вероятность провала велика. Мы можем лишь пытаться.

— По-вашему, нас ждет провал?

Садасса молча поднесла к губам свой стакан.

Глава 26

К концу недели Советский Союз заявил, что на борту спутника-перехватчика, посланного для фотографирования внеземного объекта, произошел взрыв, уничтоживший оба спутника. Причина взрыва не установлена, но предположительно она связана с неполадками в системе подачи топлива. Доктор Мояшка распорядился досконально исследовать все обстоятельства, вызвавшие катастрофу.

До своей гибели спутник успел передать на Землю только две фотографии внеземного объекта. Снимки, как ни странно, свидетельствовали о том, что корпус внеземного спутника носит на себе следы метеоритных дождей. По мнению доктора Мояшки, объект пролетел огромное расстояние в межзвездном пространстве, прежде чем достиг околоземной орбиты. Предположение, что это очень старый спутник, давно находящийся на орбите, было отвергнуто как ненаучное и противоречащее марксистско-ленинской теории.

Все, сказал я себе, посмотрев телевизионные новости, они уничтожили Бога, вернее голос Бога. Глас Божий умолк, исчез из нашего мира.

Москва, должно быть, торжествует.

Великая эпоха в истории человечества завершилась, с грустью подумал я. Никто уже не научит нас, что делать, никто не поддержит в трудную годину, не спасет, не исцелит, не поможет. В Москве и Вашингтоне говорят: «Человек стал взрослым, он не нуждается в покровительстве». Что означает по сути: «Мы избавились от покровительства и вместо него будем править сами». Правление это не облегчит наше существование: от нас будут брать, не давая взамен; требовать исполнения приказов, не уступая нашим желаниям; отнимать наши жизни, не помогая выжить. Теперь убийцы смогут править без помех. Мечтам человечества не суждено сбыться.

Ночью, когда Рэйчел, Джонни и я, а также наш кот Пинки лежали в одной большой кровати в спальне, комнату заполнил бледный белый свет.

Лежа на своем месте, я понял, что свет этот никто, кроме меня, не видит: Пинки дремал, Рэйчел спала, Джонни посапывал во сне. Не спал только я. Я видел, как свет зарождается, становится ярче, распространяется по комнате. Не исходя из определенного источника, он равномерно заполнял все пространство и придавал удивительную отчетливость предметам. «Что это?» — подумал я, и сердце сжалось от нахлынувшего страха. Как будто в комнату вошла сама Смерть.

Свет стал таким ярким, что я мог различить все мельчайшие предметы вокруг. Спящую женщину, ребенка, кота — они казались гравюрами или рисунками, бесцеремонно выставленными на обозрение. И кто-то смотрел на нас, лежащих в этом двухмерном плоском мире, кто-то, свободно перемещающийся в трехмерном пространстве, изучал нас — несчастных существ, замкнутых в плоскости. И некуда спрятаться — безжалостный свет озарял все вокруг.

Нас судят, понял я. Этот свет, явившийся внезапно, без предупреждения, вырвал нас из тьмы, и теперь судья изучает каждого из нас. Какое решение он вынесет? Мною овладело сильнейшее ощущение близкой смерти, моей собственной смерти. Представилось, что я потерял способность двигаться, одеревенел, превратился в раскрашенную куклу… Все мы — куклы для судьи, который пристально наблюдает за нами сверху и который может любого из нас — или всех разом — исторгнуть из нашего плена, если только захочет.

Я стал молча молиться. Затем стал молиться вслух. Странно, но молитвы я произносил по-латыни, хотя латыни не знаю. Я молил о пощаде. О как я хотел пощады! И я посылал молитвы снова и снова, теперь уже на самых разных языках, на бесконечном множестве языков — молил судью смилостивиться и отпустить меня на волю.

Бледный свет постепенно растаял, и я подумал, что причиной тому — гибель спутника. Спутник ушел, и пустое пространство заполнила смерть. Если жизнь уничтожена, остается нечто недвижное, инертное. Я вижу возвращение смерти.

На следующий день Рэйчел заметила, что с котом что-то неладно. Он сидел неподвижно, а один раз голова его вдруг свесилась и ткнулась в пол, как бы от крайней усталости. Я понял, что Пинки умирает. Смерть забирала не меня, а его.

Я отвез кота в ветеринарную лечебницу, и врачи пришли к выводу, что у Пинки опухоль. Его оперировали, когда я ехал домой. «Мы попробуем его спасти», — сказал мне хирург, увидев, как я расстроен. Но я знал, что это бесполезно. Смерть вступала в наш мир, и первая жертва была самой маленькой.

Через полчаса после моего возвращения позвонил ветеринар.

— Рак, — сказал он. — Поражен мочеточник и почки. Мы можем принять меры, и он протянет еще неделю, но…

— Он еще под наркозом? — спросил я.

— Да.

— Пусть не просыпается, — сказал я.

Рэйчел, стоявшая рядом, заплакала.

Мой вожатый, подумал я. Тебя больше нет. Как Чарли.

— Опухоль у него зародилась давно, — продолжал ветеринар. — Организм обезвожен, истощен и…