Свободная любовь - [5]

— А вы, госпожа студентка, не хотите поприветствовать меня? — брови преподавателя нахмурились.

— Привет! — весело улыбаясь своей выдумке, бросила Марго, продолжая сидеть и демонстрируя парню свои безупречно белые зубы.

Она внимательно следила за выражением лица преподавателя. Вот сейчас в его глазах должно исчезнуть равнодушие и вспыхнуть огоньки интереса. Но в его взгляде по-прежнему преобладала тоска, хотя он и был устремлен на такую замечательную девушку. И грусть в его глазах не исчезала, вытесняемая радостью по поводу того, что Марго почти благосклонно улыбается ему. А ведь любой из ее знакомых за такую улыбку многое бы отдал… Но выражение лица художника почти не изменилось — лишь тонкие красивые брови почти сошлись на переносице, образуя глубокую морщинку. Он лишь удивленно пожал плечами и, проронив: «Как знаете», — отвел от нее взгляд.

— Здравствуйте, господа студенты, — произнес он, обращаясь ко всем. — Меня зовут Артур Викторович, я буду преподавать рисунок и живопись в вашей группе. С вами я познакомлюсь в процессе занятии. Когда увижу ваши работы, так мне легче будет запомнить вас.

Он подошел к желтому потертому шкафу, стенки которого были сплошь исписаны остроумными студенческими афоризмами, достал оттуда муляж черепа, водрузил его на постамент и сказал:

— Мы с вами будем учиться рисовать человека и начнем с головы, ведь именно в ней заключается то, что отличает нас от прочих существ. Со временем мы перейдем к живой натуре. А пока начнем с азов. Уяснив основные пропорции человеческого черепа, вы сможете правильнее нарисовать голову, когда до этого дойдет дело.

Марго, не слушая, продолжала рассматривать преподавателя. Он разозлил ее тем, что не отреагировал на ее обращенную к нему фразу, а когда она придумала такую остроумную месть, он вообще проигнорировал ее выходку, словно она была глупой маленькой девочкой, с которой и требовать ответа за ее проделки не стоит.

А она вовсе не маленькая девочка, она взрослая красивая девушка, и все мужчины, кроме этого пришедшего к ним художника, понимают это. Но как ни злилась Марго, она не могла не признаться самой себе, что новый преподаватель ей очень понравился. Еще никогда ни у кого она не видела такого выражения паз. Да, он был красив, но красота сама по себе ничего не значит. Красивых много. А вот у него в глазах, даже сейчас, когда он что-то говорит ее однокурсникам, вместилась вся мировая скорбь. Самой Марго жить было всегда, сколько она себя помнила, легко и весело. И в глазах у нее лучились восторг, и радость, и боевой задор. Но теперь она видела перед собой человека совсем иного внутреннего склада, и ее, конечно же, потянуло к нему, как тянет ко всему неизведанному и новому. Тем обиднее было, что она сама на него должного впечатления не произвела. Но Марго это пока не очень расстраивало. Чем более захватывающим будет процесс борьбы, тем сладостнее воспримется радость победы. К флирту Марго относилась так же, как к спорту. Она была мастером спорта по теннису, первой женской ракеткой области. И она знала, как упоительна бывает победа после тяжелой борьбы, когда имеешь дело с опытным, достойным тебя соперником. Даже усталость кажется тогда приятной. Ты еле стоишь на ногах, но тебе хочется прыгать от счастья. А когда выигрываешь легко, чувствуешь только досаду на противника, да еще презрение и жалость, точно так же, как в отношениях с мужчинами. Что ж, если ей предстоит серьезно сразиться с этим Артуром Викторовичем, она приложит все старания, чтобы выиграть. Она использует все женские уловки, все хитрости своего переменчивого характера. А когда он попадется на удочку, она покажет ему свои коготки и всласть поиздевается над ним, помучит его за то, что он сдался не сразу. А потом она бросит его, как бросала всех. А может быть, и не бросит. Еще никто и никогда так сильно не интересовал ее, и еще никого и никогда ей так сильно не хотелось заполучить в свою собственность…

Зашуршали о бумагу карандаши, курс стал напряженно работать, переводя взгляд с листа ватмана, на котором слабой тонкой линией намечался рисунок, на стоящую на постаменте натуру. Только Марго продолжала наблюдать за преподавателем. Он отошел к окну и, облокотившись о подоконник, закурил, глядя на улицу и стряхивая пепел в консервную банку, служащую студентам пепельницей. Он был очень стройный и, несмотря на высокий рост и «сидячую» профессию, совсем не сутулился, а гордо и прямо держал голову.

Наконец он повернулся к классу и стал медленно обходить сидящую вокруг постамента группу. Он подходил к каждому из студентов и негромко, чтобы не мешать остальным, объяснял ему его ошибки, а если было нужно, что-то подправлял в рисунке. Марго не отрывала от него взгляда. Она думала о том, как, должно быть, интересно он объясняется в любви. Он, конечно же, делает это не так, как все, ведь он не похож на всех — он особенный, у него наверняка такой богатый, такой сложный внутренний мир, отсюда эта затаенная грусть в его взгляде.

Новый преподаватель напоминал ей Гамлета, самого загадочного для Марго литературного героя. Она никогда не понимала, отчего же, собственно, принц страдает, но именно это и притягивало ее к нему. А еще она думала о том, как целуется Артур Викторович. Это, наверное, тоже необычно и замечательно.