Свободная - [6]

Одна из соседок Анджелы, разинув рот, тычет пальцем мне за спину. Я оборачиваюсь и вижу парня в маске, закрывающей все лицо, которая похожа на те, что используют мексиканские рестлеры. В темноте видно лишь блестящий золотистый рисунок. И больше ничего.

– Мои глаза, мои глаза! – кричит Анджела, и мы начинаем истерически хихикать.

Но тут песня заканчивается, но вместо того, чтобы начать следующую, оркестр заставляет нас бежать.

– Бегите, бегите, маленькие первокурсники! – кричат нам.

И мы устремляемся вперед, как сбитые с толку, напуганные телята. Когда мы наконец останавливаемся, я понимаю, что оказались у соседнего общежития. Оркестр вновь начинает играть, и через пару мгновений еще одна группа сонных и сбитых с толку первокурсников появляется из дверей.

Поняв, что Анджелы нет рядом, я оглядываюсь по сторонам. Но вокруг слишком темно и слишком много людей, так что мне не удается ее отыскать. Правда, я замечаю одну из ее соседок в нескольких шагах от меня. Я машу ей рукой. Она улыбается и проталкивается ко мне, явно радуясь при виде знакомого лица. Несколько минут мы медленно покачиваемся под музыку, но затем она наклоняется ко мне и кричит прямо в ухо:

– Я Эми. Ты ведь подруга Анджелы из Вайоминга?

– Верно. Я Клара. А ты откуда?

– Из Феникса! – Она крепче обхватывает себя руками. – Как же холодно.

Внезапно толпа вновь устремляется вперед. В этот раз я стараюсь держаться поближе к Эми и не думать о том, как сильно это все напоминает мое видение. Ведь я сейчас бегу в темноте, не зная, куда и что предстоит делать. И, хотя все вокруг веселятся, мне это кажется немного жутким.

– Ты понимаешь, где мы находимся? – тяжело дыша, спрашиваю я у Эми, когда мы останавливаемся во второй раз.

– Что? – переспрашивает она, явно не расслышав меня.

– Где мы находимся? – кричу я.

– Ой. – Она качает головой. – Понятия не имею. Думаю, они заставят нас оббежать весь кампус.

А ведь во время экскурсии нам рассказывали, что в Стэнфорде самый большой кампус в мире, если не считать какой-то российский университет.

Видимо, ночь будет долгой.

Так как Анджелы и ее второй соседки по комнате, которую, по словам Эми, зовут Робин, все еще нигде не видно, мы с Эми стараемся держаться рядом, танцуя, смеясь над голым парнем и выкрикивая все, что приходит в голову. За последующие полчаса я узнаю, что у нас много общего. Она, как и я, воспитана матерью-одиночкой, имеет младшего брата и в восторге от того, что на завтрак в столовой «Робл» подают картофельные шарики. К тому же нас обеих пугают крошечные, вызывающие клаустрофобию душевые кабинки в ванных, и мы обе мучаемся с непослушными волосами.

Думаю, мы вполне можем подружиться. И у меня без особых усилий появится первая подруга в Стэнфорде. От осознания этого мне даже становится легче бежать.

– Какую ты выбрала специальность? – спрашивает она, пока мы движемся в толпе.

– Я еще не определилась, – отвечаю я.

– Я тоже! – радостно восклицает Эми.

И от этого нравится мне еще больше. Но тут случается катастрофа. Когда до следующего общежития остается несколько метров, Эми спотыкается и летит на тротуар, размахивая руками и ногами. Я старательно ограждаю ее от несущихся вперед первокурсников, а затем опускаюсь на тротуар рядом. Похоже, все плохо. Это можно сказать уже по тому, как побледнело ее лицо и с какой силой она сжимает лодыжку.

– Я оступилась, – стонет она. – Боже, как же глупо.

– Можешь встать? – спрашиваю я.

Она пытается опереться на ногу, и ее лицо становится еще белее. После чего Эми вновь приземляется на тротуар.

– Ну, судя по всему, нет, – заключаю я. – Никуда не уходи. Сейчас вернусь.

Я направляюсь к толпе в поисках того, кто хоть как‐нибудь сможет мне помочь, и, к счастью, замечаю неподалеку Пирса. Видимо, пришло время применить его навыки «медбрата в общежитии». Подбежав к нему, я стучу его по руке, чтобы привлечь внимание. А он при виде меня расплывается в улыбке.

– Веселишься? – кричит он.

– Мне нужна твоя помощь, – так же громко отвечаю я.

– Что?

Поняв, что пытаться перекричать толпу бесполезно, я хватаю его за руку и тащу к Эми, а затем показываю на лодыжку, которая уже начинает распухать. Пирс опускается на колени и несколько минут ощупывает ее ногу. Значит, у него есть начальная медицинская подготовка.

– Думаю, это растяжение связок, – объявляет он. – Я найду кого-нибудь, чтобы отвести тебя обратно в «Робл», где мы сможем приложить тебе лед. А утром придется отправиться в «Ваден» – студенческую клинику – и сделать рентген. Подожди немного, хорошо?

Он уходит в поисках более тихого места, чтобы позвонить друзьям. А через мгновение оркестр заканчивает свою песню и убегает дальше, уводя за собой толпу и позволяя мне наконец расслышать собственные мысли.

Эми начинает плакать.

– Очень больно? – опускаясь на землю рядом с ней, спрашиваю я.

– Нет, – всхлипывает она, вытирая нос рукавом толстовки. – Вернее, да, мне очень больно, но я плачу не из-за этого. А потому, что оказалась настолько глупой, что сунула ноги в шлепанцы, хотя нам сказали надеть кроссовки. Учеба только началась. Мы еще даже на занятия не ходили. А теперь придется прыгать на костылях, и все будут называть меня чудачкой, которая умудрилась подвернуть ногу.