Свобода выбора фатальна - [17]
Брагин покачал головой:
– Сегодня все тосты будут только за тебя, Лера… Так мне хочется… – В чашки он разлил по новой вино из третьей бутылки. – Прости, если что не так…
– Снова за мое здоровье?..
– Нет.
– А если девушка уже пьяная?..
– Я тебя никогда не видел пьяной…
– Так за что же тост, Евгений?
– За нашу любовь и за тебя в этой любви! – Чокнувшись и пригубив вина, он спросил ее. – Помнишь, как мы пять или шесть лет тому назад по твоему почину выпили на брудершафт?
– Помню…
– А низенькую каморку помнишь свою – в Дивноморске? Она была без единого окошка, а ты ее называла по-своему, девичьей светелкой… И еще… Как я пытался там распрямиться и затылком чуть не пробил потолок… Шишку огромную, страшную набил – помнишь?..
– Я помню все, чего ты уже не помнишь…
– Я ничего не забыл, и ничего не забуду…
– Ой, ли…
– А представь себе – именно так…
– Я хочу, чтобы целовал и ласкал меня, как тогда в первый раз… – Она взяла его ладонь в свои руки. – Помнишь, как все начиналось?.. Начиналось умопомрачительно – помнишь?
– Боже мой, конечно, все помню…
Во время ночного пира он, несмотря на внутреннее напряжение ни словом, ни намеком не обмолвился о ресторанном инциденте, о сцеплении фактов ударов кулаками по окну и ресторанного шантажа. Он был сосредоточен на своих опасениях, немногословен, но все равно не мог оторвать глаз от нее, обнаженной и естественной в своей наготе, от её восторженных, немного пьяных от вина или от любви очей. Он без видимой причины часто снимал и надевал свои очки, разумеется, без очков видел ее не совсем четко. Без очков, немного не в фокусе, она виделась ему даже более возбуждающей, сексапильной, дико-чувственной. И оттого его угрюмость и тревога то ли от красного доброго вина, то ли от вида столь же нежной, сколь и чувственной женщины, улетучивались, как пар, как дыхание. В первый раз, наверное, в жизни он был так неразговорчив с фантастической, обожаемой женщиной, что сидела напротив него. Но и в молчании, вынужденных односложных тостах была своя ночная прелесть: он мог мало или ничего не говорить, зато смотрел на нее, нет, после первых двух бокалов вина просто пожирал ее глазами. Как она его безумно влекла и притягивала, если бы кто знал. Страстные блестящие зеленые глаза, матовый лоб женщины-мыслителя, распущенные волосы до плеч, до кончиков грудей, чудная, блуждающая магическая улыбка, журчащий голос из мягко очерченных уст с белоснежными зубами, – все это таило в себе гармонию, притяжение, призыв, чувственную негу… А он, чудак, чего-то боится, что их подслушивают, что за ними подглядывают – плевать на подслушивающих и подглядывающих… Все равно они видят не то, что он… Подглядывайте, подслушивайте, плевать… Он ее любит, и она его любит… Разве это недостаточно для простого человеческого счастья? Тонкая талия, пропорциональные бёдра не девочки, а женщины, и к тому же роскошный упругий бюст, созданный для поцелуев – разве это не счастье лицезреть всё это во время трапезы перед новыми поцелуями сиесты в ночи? В этом свидании, на которое она пришла голой и раскованной, забыв про все условности, назло и наперекор всему, было нечто запредельное… У Брагина кружилась голова и отлетало прочь испорченное в вагоне-ресторане настроение, тревога, печаль улетучивались, на душе гремели победные литавры… Как им не греметь, если у его прелестницы напротив такие стоячие, удивительной формы грушевидные груди, словно не подчиняющиеся закону всемирного тяготения. Не спадающие, не обвисающие, как у некоторых… А крепкие и упругие, как на каких-то гибких мягких пружинах внутри, необычайно задорные и возбуждающие… Он, не таясь, пожирал взглядом выстреливающие из кончиков грудей розовые пульки, больше предназначенные для поцелуев, нежели для кормления ее будущих младенцев молоком материнским. Вся она была создана для любви, неги, диковинного наслаждения, для утонченных ласк. Но, может быть, потому, что все ее существо, весь зыбкий облик, не фокусировались, немного двоились и троились в его подслеповатых глазах, ему виделась скрытая от всех непорочная чувственность, нерастраченное обаяние девичества, энергетика самоотдачи в любви, а не в похоти…
Брагин закрыл глаза, с трудом оторвавшись взглядом от ее груди, и подумал, что когда-то пять лет тому назад она такой же ночью, в таком же сентябре сидела на его коленях и целовала его. Если его, действительно, пишут на видео, он не предоставит им, «пишущим», таких откровенных кадров. Как тогда, когда «все начиналось». Шиш вам с маслом, давитесь слюнками от вожделения… Кстати, тогда пять лет тому назад все равно продолжение «после начала на коленях» было под простынкой в ее низенькой светелке…
Брагин освободил свою ладонь из ее теплых рук, поцеловал ее пальчики, затем без лишних слов выключил над своей головой светильник. Задвинул резко, до конца жалюзи. Она последовала его примеру, выключила на своей стороне свой светильник. В полной темноте, без всякой одежды, сняв окончательно очки, он легко, как пушинку, взял ее на руки. Она доверчиво прижалась к нему, обхватила двумя руками его за горячий столб мощной шеи…
Это стало настоящим шоком для всей московской знати. Скромный и вроде бы незаметный второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович (Тишайший), вдруг утратил доверие к некогда любимому патриарху Никону. За что? Чем проштрафился патриарх перед царем? Только ли за то, что Никон объявил террор раскольникам-староверам, крестящимися по старинке двуперстием? Над государством повисла зловещая тишина. Казалось, даже природа замерла в ожидании. Простит царь Никона, вернет его снова на патриарший престол? Или отправит в ссылку? В романе освещены знаковые исторические события правления второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича Тишайшего, начиная от обретения мощей святого Саввы Сторожевского и первого «Смоленского вызова» королевской Польше, до его преждевременной кончины всего в 46 лет. Особое место в романе занимают вызовы Тишайшего царя во внутренней политике государства в его взаимоотношениях с ближайшими подданными: фаворитами Морозовым, Матвеевым, дипломатами и воеводами, что позволило царю избежать ввергнуться в пучину нового Смутного времени при неудачах во внутренней и внешней политике и ужасающем до сих пор церковном расколе.
Роман прекрасно дополняет масштабный исторический телепроект «Годунов» для канала «Россия 1». Он содержит много малоизвестных фактов о блистательной и в то же время странной карьере Годунова. Позиция автора романа не дает однозначного ответа, был ли Годунов «заказчиком» убийства царевича Дмитрия, но позволяет читателям самим ответить на вопрос: кем же был Годунов – детоубийцей и интриганом? Или великим государственником и созидателем? Умирает первый русский царь Иван Грозный, и на престол по закону престолонаследия восходит его сын Федор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман про удивительные российские выборы, про любовь, честь и достоинство. Дело происходит в небольшом волжском городе, выбранном для пробной реализации большого политического проекта. "Народ" и "партия" однако вовсе не едины, а разного рода политтехнологические экзерсисы порой работают непредсказуемо. Как то, впрочем, и должно быть в нашей богоспасаемой Отчизне. Благо чувство юмора и здорового пофигизма почти никогда не оставляют героев в предлагаемых им обстоятельствах.
Результат блестящего сотрудничества двух талантливых писателей – Эми Хемпл и Джилл Симент!Морган Прагер счастлива – ведь она встречается с лучшим мужчиной на свете. Все идет к свадьбе, пока однажды она не находит Беннета мертвым. Напуганная и опустошенная, девушка отправляется к родителям жениха, чтобы рассказать о его смерти. И – о ужас! – она узнает, что Беннет не тот, за кого себя выдавал. Вся его жизнь была ложью! А тут еще женщины, связанные с ним, начинают погибать. Значит, и Морган грозит смертельная опасность? Выход один – чтобы остаться в живых, надо узнать всю правду о женихе.
Вокруг героини романа — голливудской актрисы Анни Руд при загадочных обстоятельствах гибнут люди. Причем каждая из смертей способствует ее карьере. Девятнадцатилетний сын актрисы Ники, вопреки официальной версии, не верит в несчастные случаи. В числе подозреваемых — мать…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дознание Феррари» – сборник остросюжетных, детективных произведений, рассказывающих о целеустремлённой, кропотливой работе главных героев книги – дотошного журналиста региональной газеты, горячо влюблённого следователя районного отдела полиции и старейшего члена Верховного судебного трибунала венецианской республики. Всех их, проживавших по воле автора в разных странах и даже в разные эпохи, объединяет одно и то же стремление: во что бы то ни стало найти и привлечь к ответственности виновных в совершении тяжкого преступления.Произведения сборника написаны хорошим, живым языком и, благодаря увлекательной фабуле, обязательно вызовут интерес читателя.
Захватывающий детективный роман о времени, когда «жить или умереть» решают уже не баснословные деньги, а претензии детей на право быть важнее родителей, стремление управлять стратегическими вопросами государства. И ради этого хороши все средства – от пули снайпера до рецепта старинного яда… Он ей явно симпатизирует. И вовсе не из-за того, что она – дочь известного олигарха и сенатора, и не потому, что у нее шикарный дом и крупный счет в банке. Просто ему с ней интересно. Она привлекательна, умна, умеет вести себя в любой компании.