Свобода воли - [10]
Задумаемся на минуту о контексте, в котором наши решения возникают: вы не выбираете ваших родителей, время и место вашего рождения. Вы не выбираете ваш пол и большинство вашего жизненного опыта. Вы не имеете абсолютно никакого контроля над вашим геномом или развитием вашего мозга. И теперь ваш мозг делает выборы на основе предпочтений и убеждений, которые были вбиты в него на протяжении жизни вашими генами, вашим физическим развитием с того момента, как вы были зачаты, и взаимодействиями, которые у вас были с другими людьми, событиями и идеями. Есть ли в этом свобода воли? Да, вы свободны делать то, что вы хотите даже сейчас. Но откуда приходят ваши желания?
В своей статье в “Нью-Йорк Таймс” философ Эдди Намьяс критиковал аргументы, вроде тех что я приводил выше.
«Многие философы, включая меня, понимают свободу воли, как сумму способностей человека по воображению им будущих направлений действий, размышлений о причинах их выбора, планирования его действий в свете этого выбора и контроля за действиями перед лицом конкурирующих желаний. Мы действуем в соответствии с нашей свободной волей, для того чтобы продлить состояние, в котором мы будем иметь возможность улучшать эти способности, без бессмысленного внешнего или внутреннего давления. Мы ответственны за наши действия в той же степени, в той же мере в какой мы обладаем этими способностями и в той же мере в которой мы имели возможность улучшать их»>{18}.
Человек может воображать и планировать будущее, взвешивать конкурирующие желания и т.п., и ясно что потеря таких способностей сильно ограничит нас. Внутренние и внешние воздействия разного рода могут присутствовать или отсутствовать, в то время как человек воображает, планирует или действует, и такие воздействия определяют наш взгляд на то, является ли он морально ответственным за свое поведение или нет. Однако этот феномен не имеет ничего общего со свободой воли.
Например, будучи подростком и в юности я с воодушевлением занимался боевыми искусствами. Я практиковался непрерывно и вел занятия в колледже. Недавно я начал тренироваться снова, после промежутка больше чем в 20 лет. И прекращение занятий и возобновление моего интереса к боевым искусствам кажутся проявлением той свободы, о которой пишет Намьяс. Я был под “необъяснимым внутренним и внешним воздействием”. Я сделал как-раз то, что я хотел сделать. Я хотел прекратить тренироваться, и я прекратил. Я захотел возобновить их - и теперь я тренируюсь несколько раз в неделю. Все это связанно с сознательным мышлением и самоконтролем.
Однако, когда я попытался найти психологические причины моего поведения, я нашел их чрезвычайно таинственными. Почему я прекратил тренироваться 20 лет назад? Вероятно просто потому, что какие-то вещи оказались более важными для меня в тот момент. Но почему они стали более важными для меня, и почему именно тогда и именно в такой степени? И почему мой интерес к боевым искусствам внезапно возродился после десятилетий? Я могу сознательно взвесить эффект определенных влияний, я, например, недавно прочитал великолепную книгу Рори Миллера “Медитации о насилии”. Но почему я прочитал эту книгу? Я не имею ни малейшего понятия. И почему я нашел ее неотразимой? И почему она оказалась способной спровоцировать меня на действия (если она, в самом деле, была причиной моего поведения)? И почему именно так много действий? Я теперь практикуюсь в двух боевых искусствах и так же тренируюсь с Миллером и другими экспертами по самозащите. Что за чертовщина происходит? Конечно, я могу рассказать историю о причинах того, что я делаю, которая свяжет количество моих занятий и то, что я думаю, что такие занятия это хорошая идея, что я наслаждаюсь ими и т.п., но настоящее объяснение моего поведения скрыто от меня. И очевидно, что, я как сознательный свидетель моего опыта, не являюсь причиной такого поведения.
После прочтения предыдущего абзаца некоторые из вас подумают: “Книга Миллера кажется интересной!” и купят её. А некоторые так не подумают. Некоторые купившие сочтут книгу весьма полезной. Другие могут отложить её не найдя в ней смысла. Ну а кто-то поставит её на полку и забудет прочитать. Где свобода выбора в каждом из этих случаев? Вы как сознательный субъект, читающий эти строки, не находитесь в позиции определять какой путь вы предпочтете. И если вы скажете “Я не собирался покупать книгу, но я сделаю это, чтобы досадить вам!” вы также не сможете объяснить это решение, вы делаете то, что вы делаете и бессмысленно утверждать, что вы могли сделать иначе.
Может ли правда оказаться горькой для нас?
Многие люди считают, что свобода воли является необходимой иллюзией, и без нее мы не сможем жить творческой и полной жизнью. Такая точка зрения не является полностью безосновательной. Одно исследование показало, что если кто-то настроен против свободы воли, он с большей вероятностью будет пытаться сжульничать на экзамене>{19}. Другое исследование показало, что такой субъект будет менее полезным и более агрессивным>{20}. С уверенностью можно сказать, что знание (или выделение) определенных истин о человеческом разуме может иметь плохие психологические и/или культурные последствия. Однако я не думаю, что публикация этой книги вызовет падение морали у моих читателей.
Обладает ли человек свободой воли? Действительно ли человек несет полную ответственность за свои действия? Предопределены ли наши действия генами, внешней средой и воспитанием? Эти вопросы – не праздные. Вопрос свободы воли касается практически всех значимых для нас понятий. Моральные ценности, закон, общественные устои, политическая жизнь, религия, государственное управление, взаимоотношения, чувство вины и личные достижения – все главное в жизни человека обусловлено тем, что мы считаем себя и других людей личностями, обладающими свободой выбора.Известный американский ученый и философ Сэм Харрис ставит под сомнение, казалось бы, незыблемый постулат о свободе воли.
Ложь ― удивительный феномен. Это прекрасный многофункциональный инструмент, владея которым можно избежать неприятностей, сохранить добрые отношения с близкими, выглядеть лучше в глазах окружающих. Причем успешно обманывать можно как других, так и себя. Так разве лгать плохо? Известный американский писатель, ученый и популяризатор науки Сэм Харрис препарирует знаменитый «несмертный» грех под микроскопом, выявляя его негативные стороны, и при помощи многочисленных примеров доказывает нам: ложь, даже самая маленькая, ― оружие страшной разрушительной силы.
Отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие современных верующих от критики. Блестящий анализ борьбы разума и религии от автора, чье имя находится в центре мировых дискуссий наряду с Ричардом Докинзом и Кристофером Хитченсом.Эта знаменитая книга — блестящий анализ борьбы разума и религии в современном мире. Автор демонстрирует, сколь часто в истории мы отвергали доводы разума в пользу религиозной веры — даже если эта вера порождала лишь зло и бедствия. Предостерегая против вмешательства организованной религии в мировую политику, Харрис, опираясь на доводы нейропсихологии, философии и восточной мистики, призывает создать по-истине современные основания для светской, гуманистической этики и духовности.
В книге публикуются результаты историко-философских исследований концепций Аристотеля и его последователей, а также комментированные переводы их сочинений. Показаны особенности усвоения, влияния и трансформации аристотелевских идей не только в ранний период развития европейской науки и культуры, но и в более поздние эпохи — Средние века и Новое время. Обсуждаются впервые переведенные на русский язык ранние биографии Аристотеля. Анализируются те теории аристотелевской натурфилософии, которые имеют отношение к человеку и его телу. Издание подготовлено при поддержке Российского научного фонда (РНФ), в рамках Проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Рецензенты: Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Репина Л.П. Доктор философских наук Мамчур Е.А. Под общей редакцией М.С.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
«Метафизика любви» – самое личное и наиболее оригинальное произведение Дитриха фон Гильдебранда (1889-1977). Феноменологическое истолкование philosophiaperennis (вечной философии), сделанное им в трактате «Что такое философия?», применяется здесь для анализа любви, эроса и отношений между полами. Рассматривая различные формы естественной любви (любовь детей к родителям, любовь к друзьям, ближним, детям, супружеская любовь и т.д.), Гильдебранд вслед за Платоном, Августином и Фомой Аквинским выстраивает ordo amoris (иерархию любви) от «агапэ» до «caritas».
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.
Жанр избранных сочинений рискованный. Работы, написанные в разные годы, при разных конкретно-исторических ситуациях, в разных возрастах, как правило, трудно объединить в единую книгу как по многообразию тем, так и из-за эволюции взглядов самого автора. Но, как увидит читатель, эти работы объединены в одну книгу не просто именем автора, а общим тоном всех работ, как ранее опубликованных, так и публикуемых впервые. Искать скрытую логику в порядке изложения не следует. Статьи, независимо от того, философские ли, педагогические ли, литературные ли и т. д., об одном и том же: о бытии человека и о его душе — о тревогах и проблемах жизни и познания, а также о неумирающих надеждах на лучшее будущее.