Свобода, власть и собственность - [2]

Как-то вскоре после выезда из СССР, в Риме, я встретился с Зинаидой Шаховской, княжной, редактором газеты «Русская Мысль» (Париж).

— Вы не находите, что наша встреча весьма знаменательна? — спросил я ее.

— Мм-да, — согласилась она, помедлив. И в ее тоне я услышал нечто такое, что заставило меня вдруг сказать, что несмотря ни на что я не считаю себя врагом дела моего отца.

— Вы — истинный ленинец? — усмехнулась она.

— Нет!

— Марксист?

— Не знаю, может быть только отчасти…

— Так кто же вы? — недоумевала она.

Тогда я не мог найти для ответа точных, подходящих слов. Лишь сказал ей, что просто остался верным каким-то самым исходным идеалам моего отца. Но позднее я нашел нужное и простое слово: синтез! Понял, что принадлежу, так сказать, к людям синтеза. И таких людей становится в Советском Союзе все больше.

В предлагаемой работе я и хочу попытаться набросать контуры этого нового синтезного мировоззрения, выводя их из анализа существующего в СССР режима и советского общества.

Большая часть этой работы вчерне была написана мною в Москве.

Глава I. «Сокровенная тайна» режима Краткий анализ экономического и политического строя СССР

«Неразрешимое противоречие советской власти не в том, что она не хочет дать свободу, а в том, что она не может ее дать».

А. Белинков.

Что представляет собой существующий в Советском Союзе строй? Многим кажется, что разбираться тут особенно нечего, что уже все ясно. Однако это далеко не так.

Режим, например, одни считают социалистическим или коммунистическим, другие — госкапитализмом, третьи — бюрократическим, потерявшим «человеческое лицо», социализмом и т. д.

Существуют соответственно и резкие расхождения в объяснении пороков режима. Одни считают, что все беды проистекают из-за отсутствия демократии, из-за того, что в результате неблагоприятных исторических условий власть захватил «новый класс» партократов, который нещадно эксплуатирует народ и подчиняет развитие экономики целям сохранения своей безраздельной власти. Другие видят причину в самой сути социалистической системы. Третьи — в безнравственности и материалистичности коммунистической, марксистской идеологии.

И еще очень важен вопрос, также вызывающий резкие расхождения, — о возможности эволюции режима и ее направленности.

Мне хотелось бы предупредить читателя, что я, разумеется, не претендую на безупречно верный и исчерпывающий анализ механизма советского режима, как и всех других предметов, которые мы будем обсуждать. Основательное знакомство с механизмом режима в СССР выявляет его чрезвычайную сложность, и я думаю, что ни один анализ не может претендовать на исчерпывающую полноту и истинность. Но каждое новое исследование открывает, очевидно, какую-то новую грань, дает новый ракурс и пищу для дальнейших размышлений. Кроме того, каждая точка зрения отражает какой-то типичный взгляд, характерный для определенной группы людей. И будущие деятели, которые наконец получат возможность приступить к изменению жизни в СССР, должны будут учитывать все распространенные мнения. При лечении общественного организма очень важно знать, что думает сам пациент о своей болезни и методах лечения.

Взгляды, которые я буду дальше излагать, сложились у меня главным образом в общении с заводскими людьми и научно-технической интеллигенцией.

Первое слово

Итак, что же на мой взгляд представляет собой существующий в Советском Союзе режим? Чаще всего его качества выводятся из его идеологии, из «надстройки». Например:

«Коммунизм требует всемирного господства».

«Первым словом коммунизма была и будет индустриализация».

Вышеславцев «Кризис индустриальной культуры».

Или:

«Наша революция прошла три этапа — 1) интернациональный, 2) национальный, связанный с колоссальной чисткой старых кадров, и 3) военно-имперский… Неумолимая логика революции ведет к войне».

А. Амальрик «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?».

Мы не будем останавливаться на сомнительности обозначения этих этапов. Главное тут — в отсутствии доказательства «неумолимости», в отсутствии анализа механизма, «базиса» режима. Без такого анализа все выводы теряют убедительность и начинают смахивать на пропагандистские штампы.

Меня могут обвинить в вульгарном материализме: «все определяет базис». Но что делать, если экономический базис действительно определяет все до тех пор… пока он является базисом! То есть до тех пор, пока жизнь общества подчинена «требованиям развития производительных сил», а не основополагающим потребностям человеческой природы. Если базис и структура не соответствуют природе человека, то ему остается либо сломать их и перестроить под себя, либо подчиниться «царству экономической необходимости».

Начнем с простых вещей. Первым словом марксизма-ленинизма, думаю, была не индустриализация и не идея всемирного господства (многие режимы и тем и другим весьма интересовались), а национализация, или государственная собственность на средства производства.

Существовал тезис: частная собственность на средства производства — основа свободного общества. И большевики «бросились» в антитезис, не заметив, что создаваемая ими структура еще больше не соответствует потребностям человеческой природы, нежели господство частной собственности: требует превращения всех людей в безответственных, а значит и бесправных батраков. Слово «национализация» стало, к сожалению, делом в России. И в этом смысле все началось с идеологии. Рассмотрим последствия национализации.