Свиток Рифея - [21]

Как в Ныроб приехала, как с родителями сговорилась – всё в тумане. Обманула всех: её мальчик, родила, мол, да не сказывала. Приврала, что иначе бы родня мужа не отдала. Может, родители и не поверили, но виду не подали: самим давно внуков хотелось. Родители-то у Насти были не бедные, торговали удачно. Дом хороший, а тихо в нём было, скучно.

А от присутствия ребёнка стало светлее. Мальчик ясный, радостный.

Назвала мать обманная найдёныша Петром. Знала, что имя то обозначает «камень».

Но к настоящему камню Дивьему больше ни ногой. Объезжала вход в подземное царство, если приходилось бывать, стороной.

Амулет детский, что на шее Петеньки висел, пристроила в сундук, который на дальней заимке находился, завернула камень в платок да прикрыла своими старыми юбками.

Шли годы. Ребёнок рос понятливым да разумным. Что окрестным мальчишкам с трудом давалось, он с лёту понимал. Любое дело спорилось. И деду в торговле помогал, и матери по дому. Красивый да ласковый, росточком, правда, не выдался. Но ничего, умом наверстал. Счастье, а не сын.

Так и жили бы не тужили. Но в год наступления шестнадцатилетия, как раз перед той датой, что нашла его Настасья в пещере, рассказал Пётр названной матери про увиденный сон. Снился ему город светлый, но свет не солнечный, а как будто звезда далёкая мерцает. В том сне обращалась к нему женщина прекрасная, в белых струящихся одеждах, с украшениями из каменьев сверкающих. Звала. Обещала, что ждать его будет в дальнем гроте Дивьей пещеры. И если Пётр не придёт, беда случится с народом подземным. Так и сказала, что от него жизнь целого племени зависит. А почему, не объяснила.

Мать, конечно, не пускать. Но Петя тихо ушёл, под утро, никто из семейных не заметил, когда. Уж таким Настя сына воспитала, всегда учила людям помогать.

Спозаранку побежала бедная мать в конюшню, повозку вывела да за сыном вслед.

Вот и камень Дивий, вход в пещеру. Не помнит Настя, как неслась по галереям до дальнего грота. И застыла у того места, где был лаз. Прошёл камнепад, всё завалило. Нет дороги дальше и обратно для Петра пути нет. Сгинул.

Села несчастная на камень, замерла. Холод пронизывал насквозь, сознание помрачилось.

В какой-то момент узрела Настасья перед собой красавицу чудесную, краше которой никогда не видела.

Слышит, та спрашивает её:

– Зачем пришла? Понимаешь ведь, что не твой мальчик. И не Пётр он вовсе. Уходи. Ты его обманом держала. Убежал малыш, не уследили, а ты воспользовалась.

– Я любила его, как родного. И сейчас люблю, сын он мне.

– Нет, это мой сын. И пора ему возвращаться к подземному народу. Долго мы искали нашу кровинку, но ты камень, который бы нам помог, спрятала, видно, далеко от сына отвела. Не смогли мы найти Ратибора. А читать мысли на расстоянии у него до 16 лет способности не было, вот и не получалось у меня передать ему, что жду его и люблю. А сейчас он всё сможет. Всё, что подвластно дивьему народу. Отец его погиб, нужно встать во главе собратьев. Хоть и мал ещё, но у нас дети быстро взрослеют.

– А я? Меня он забыл?

– Помнит. Потому и послал сюда, чтобы я уговорила тебя уйти.

– Нет. Буду ждать Петеньку здесь. Земной он уже, неужто от света ясного откажется? Что ему там, в пещерах?

– Не дождешься. У нас жизнь иная. Хоть и под землёй, а светлая. Много знаний в народе нашем, возможности великие, богатства несметные. Все пещеры подземные между собой связаны. Сын мой мир увидит большой. И тайны Вселенной будут ему подвластны. А что ты могла ему дать?

– Любовь.

– И я ему любовь дам. Но и ещё много того, что вам, землянам, недоступно, а мы, дивьи люди, знаем. Уходи.

– Останусь. Свет мне без сына не мил.

– Замёрзнешь, умрёшь.

– Пусть так!

– Не может он к тебе вернуться. Силы Высшие его не пустят. Он должен служить народу своему.

– И я не могу уйти.

Села, свернулась от холода. Слёзы капали и застывали на лету. Прошло какое-то время, и фигура стала застывать. Льдинки подёрнули ресницы, губы побелели, дыхание замерло.

С тех пор так и осталась в гроте Настасья окаменевшей статуей. Бахрома шали разметалась по стене, взгляд навсегда застыл в мольбе.

И только слёзы продолжают капать, превращаясь на лету в круглые белые жемчужины. Века проходят, а слёзы не утихают.

Говорят, тот, кто найдёт пещерный жемчуг и подержит его в руке, в ту же секунду вспомнит о своей матери, и так его к ней потянет, что мочи нет. Побежит он на зов любви, и не успокоится, пока не обнимет его родная и не всплакнёт от счастья.

А если нет самого дорогого человека на Земле, тяжело станет на душе, и слёзы градом покатятся даже у самого сильного.

Вот какой он, пещерный жемчуг! Дивный, загадочный камень, красоты неземной. Знак потерянной любви. Подержи его в ладони, согрей – Любовь вернётся.

Сказ о каменной куделе и прекрасной Мелузине

То не травы на холме зеленеют, не кусты ягодные под тяжестью спелой смородины гнутся, не блики солнечные разбегаются, то играет в лучах камень дивный. Будто и не самоцвет вовсе, а сброшенная кожа змеи, переливающаяся на земле яркими радужными красками. Отмытая дождём, закалённая ветром, затвердела она от времени. Зелень не сочная – изумрудная, а приглушённая, оливковая, с переливами, полосками и пятнышками, то чёрными, то огненными, то солнечными, то белёсыми. Вот он какой, камень – змеевик. Таинственный, не простой.