Свиток Рифея - [17]
Первым начинает работу прозрачный молочный кварц, затем горный хрусталь вступает в дело, после него – дымчатый кварц, к ним присоединяется желтеющий золотистыми отсветами цитрин, и, наконец, довершает задуманное сверкающий чёрный морион.
Именно он, камень мрака, венчает островерхую фигуру. Сгусток энергии злых сил, талисман тёмного мира, кажется, ничто не в силах сделать его другим.
Ан нет! Стоит запечь неприступный на первый взгляд смоляк-морион в тесте, как это делают уральские горняки с давних времён, и он изменит свой вид. Явится Солнцу золотистым, радостным! А если посильней притомить, то и прозрачно-чистым стать может.
Трещат поленья в печи, разговаривают, и под их уговоры всё, что черно, грешно и страшно, становится обновлённым, тёплым, живительным. Из тьмы в свет путь один – огонь! Но пройти этот путь бывает трудно, а порой – невозможно.
Да и зачем? Чёрный бриллиант-морион – это же так дорого, знатно, исключительно! Нужно ли что-либо менять?
«Господи, помоги! – вот уж который месяц просила Марья.
– Не дай мне в кабалу попасть. Спаси от замужества постылого. Не хочу идти за простого мужика. Измени мою жизнь. Всё мне в ней погано. Дай мне другую. Разве я не достойна?»
Да и что спорить, особая была девушка – Марья. Необычная для своего круга. Родилась она в семье мастера-камнереза, жила в простой избе, не совсем бедной, но и не богатой, однако тяготилась этим существованием. На кусок хлеба и одёжу, конечно, семье хватало, но и всё. Работать приходилось от зари до темна.
А впереди что? Замужество? Опять доля незавидная. К тому же далека Марья была от поселковых девиц-славниц. Ни дородностью их, ни кротким нравом не отличалась. Стройная, дерзкая, гордая, взгляд прямой, личико яркое, черты лица не округлые, как у всех артельных, а чёткие, прямые, словно взятые с ликов древних деревянных богов, – кому из местных парней такая нужна? А время неумолимо: того и гляди останешься в «засидках». Тогда вообще прямая дорога за вдовца. А что в этом хорошего – чужих детей нянчить?
Нет, надо было что-то менять. Жизни Марьюше хотелось богатой, мужа достойного. Такого бы, как управляющий рудниками местными.
И пошла героиня, отчаявшись, к гадалке. Решилась, хотя стыдно и неприлично молодой девушке было идти за околицу села, туда, где поближе к чащобе лесной жила старая цыганка. Говорили, в молодости сбежала темноволосая красавица из табора за любовью умельца-камнереза, да недолгим счастье было. Покрутил парень с ней год или того меньше и оставил ради пышнотелой дочери златокузнеца.
С тех пор озлилась брошенка, состарившись в одиночестве и неприятии, жила отшельницей. Но гадала, сказывали, верно: и привороты, и заговоры знала. Боялись её, не любили, а шли с подношениями за слово нужное.
Вот и с Марьиной бедой колдунья не оплошала. Рассказала гадалка девице о знатном камне, назвала его «цыганом». Камень тот должен помочь Марье в осуществлении её планов, но идти за ним небезопасно. Совсем рядом с их посёлком разлом в горе образовался, туда и направила героиню ведунья. Трещина та даже ребятишкам малым была известна. Кто вниз только ни спускался, чтобы подземным озером полюбоваться.
Но путь Марьи дальше лежал. Надо было отыскать в дальней кромке озёрной пещеры лаз неприметный и ползти по нему, пока свет не появится.
Долго девушка ползла на животе, поминутно извиваясь в узком тёмном проходе, казалось всё, никогда она из тьмы не выберется.
Но нет, забрезжил впереди холодный свет, серый, мёртвый. Глазам открылось небольшое подземное жилище. Округлое, стены из демантоида сложены. Цвет у камня желтовато-зелёный, таинственный. Красиво-то как кругом, но всё неживое.
Изумляется девица, оглядывается.
Вдруг видение в глубине. Не человек, не зверь – одно колебание воздуха. Глаза на бесплотном лице изумрудные, сверкающие холодным светом. А плащ – летящий, весь в прорехах от времени.
Страх обуял Марью: куда зашла, зачем? Но делать нечего, молчит, ждёт, что дальше будет.
А призрак вдруг рассмеялся, да так, что мелкие камни посыпались.
– Пришла наконец, долго же я тебя ждал.
– Кто ты? – в ужасе спросила Марья, хотя, что скрывать, уже догадалась, кто перед ней, но назвать не решилась.
– Правильно думаешь, – усмехнулся Хозяин подземелья, – я это, имя можешь моё не называть, в разных народах зовут меня по-разному. И говорить не надо, что хочешь – знаю. Была у меня уже одна такая девица, Мореной звали. Так что ты лучше меня послушай.
И такую речь завёл Дух пещерный, что волосы у Марьи поднялись дыбом.
Обещала злая сила ей и богатство, и мужей знатных, и не одного, а нескольких. Перстень ей сулила сказочный, волшебный, с чёрным камнем, небывалым по своей силе. Наденет Марья драгоценность, имя сменит, и жизнь по-другому повернёт.
Но взамен злодей поставил девушке условие. Нельзя ей будет мужей своих любить, да и вообще, влюбляться строго запрещено. Жалеть никого не нужно. Мужья её будут холить, лелеять, задаривать, но проживёт с ней каждый не больше года. Дальше смерть постылого и новое богатство для Марьюши. А если влюбится красавица в кого, нажитое добро все разом потеряет, избранника не спасет – перстень всё равно его убьёт, пусть и не пытается. Если же подарок сил могучих выбросить или потерять надумает, смерть ей грозит мгновенная, лютая, без покаяния. И душу её не примет никто.
