Свиток мгновений - [4]

И этап, как слёзы льётся, вьётся скользкий,

Для того, кто стал отступником не первым.

По всему тот арестант — чудак столичный,

Без погон, но стать присуща офицеру;

Дай то Бог ему в пути… ну, как обычно,

Да и дождь пускай послужит — вдруг на веру.

Ускользает жизнь чужая вдаль тумана,

Оставляя след размытый, но глубокий…

Видно, к счастью обернулся дождь так рано —

Верным взглядом у обочины дороги…

Слова твои не на устах…

Слова твои не на устах —

В невольном трепете твоём,

И в заблестевших на глазах

Слезинках, выжатых дождём.

Обманчив этот тихий нрав

В покровах кроткой красоты,

Но как бывает он не прав,

Когда другим не веришь ты.

Свободу ты хранишь во снах,

Чтобы остаться в них собой,

Ведь там не липнет к сердцу страх

И жизнь не кажется пустой.

С рассветом наступает явь…

А может, это прежний сон?

Ты душу мне свою оставь

И поделись, что шепчет он…

Где ты сейчас, прошу, скажи?! —

В каких заоблачных мирах

Тебя тревожат миражи,

Что вновь запутались в слезах?

В кораблике бумажном

Толпились в мыслях блудные года,

Ругая должника на кровном вече;

А тот кивал: «Ну да, хвалиться нечем…»

И предавался грусти, как всегда.

«Начать бы всё с нуля и долг верну.

Ну, точно буду жить в числе везучих,

Уж лучше землю рыть и рвать струну,

Чем подыхать никем в навозной куче!»

Мечта порой, как море глубока…

Но прежде чем в кораблике бумажном

Презреть волну без круга и отважно,

Не грех подумать: «Та ли здесь река?»

Не худо б смысл понять на берегу

И рассмотреть себя в потоке судеб,

Чтоб предрешить: «Смогу иль не смогу…»

Ну, а иначе боль сама потом рассудит.

Но выдаст рок лишь сущий приговор,

А что стоит за бурей не укажет,

Ведь каждый сам творец узоров пряжи,*

Где только он — судья и режиссёр.

*Пряжа — жизнь, судьба.

Прошепчи мне слова…

Тормошила листва сонный мир на лету,

Только он просыпаться не смел,

И бесцветный наряд не скрывал пустоту,

Не скрывал и уже не хотел.

Да и поздно уже полевые цветы

На рассвете дарить в тишине…

Что-то важное мы потеряли, а ты —

Всё искала надежду в весне.

Полетел в небеса чистый крик журавлей,

И тоской сердце сжалось в груди…

Опустился туман в тень уснувших полей,

Чьи-то чувства пытаясь найти…

Если сможет разлука забрать эти дни

В безвозвратность земной суеты —

Значит, тусклыми стали на сердце огни

И хрупки между нами мосты.

Прошепчи мне слова через холод и тьму,

Что оставят тоску не у дел;

Я, быть может, тогда свою душу пойму

В стороне от придуманных дел;

Пусть слова эти будут до боли просты

И чисты, как подснежник живой…

Ведь любовь окрыляет и дарит мечты —

Нам двоим, обнимая собой…

И миг с бессмертьем спорит

То мимолётное, что всуе забываем

Блуждает где-то в памяти слепой,

И не довлеет, как процентный заем

С кривой ухмылкой за твоей спиной.

Попробуй разбери, что станет важным

Когда-нибудь для мыслей — мотыльков,

А что ненужным и до слёз бумажным

Под слоем пыли тёмных чердаков.

Таков уж мир на краешке Вселенной:

Наивно — юный и чуть-чуть седой,

Как после шторма утром берег пенный,

Обласканный изменчивой судьбой.

Ведь в судьбах, как и в прозе много точек

И многоточий, ждущих чьих-то встреч…

Но иногда надёжней длинный прочерк,

Чтоб откровеньем ранним не обжечь.

Бывает, даже миг с бессмертьем спорит,

Способный перевесить чашу лет…

В анналах жизни всё чего-то стоит,

Но «суть вещей» ценней — удач и бед.

Ведь причин для любви нет в природе

Чьи-то мысли от спячки проснулись,

Сбросив рубища плотских желаний,

И кружили над клетками улиц,

Сжатых чинностью выцветших зданий.

Но с трудом здесь себя узнавали,

Словно их не оставила дрёма…

Между сном и бескрайностью дали —

Всё так странно… совсем невесомо.

Там внизу — те же душные клети…

Может, к небу подняться повыше? —

Мысли вслух, как наивные дети

Размечтались о доме без крыши.

И летели, летели, летели —

Без оглядки на скопища зданий!

Не к какой-то надуманной цели,

Просто так, ради вечных скитаний.

А в просторах созвездий далёких —

Их пленила в объятьях истома…

За пределами трафиков строгих —

Им казалось, что всё здесь знакомо.

В сердце таинства всё так невинно —

Под покровами звёздных рапсодий,

Там и радость любви — беспричинна,

Ведь причин для любви нет в природе…

Непознаваемое

О, взгляд любви, полночный свет,

Скрывающийся в глубях тёмных:

Не искушённый, не рождённый! —

Тебя пока в пространстве нет…

Лишь беспредельность, пустота,

Где дремлют чувства с тишиною

И нет желаний быть собою,

Как нет — Того, кто скажет: да…

Здесь правит сон, священный Сон

В покое вечного Дыханья,

Где прячет облик мирозданья

В «гнезде» своём извечный — Он.

Уснувший мир, в нём мысль — ничто,

Здесь ритм «Колёс»* связала нега,

Сгущая тьму в покров ночлега,

Забрав всё сущее в Него…

Но пробудился Дух от Сна,

Сорвав печать с «Семи наследий»

И тот Один, что был последний

Воскликнул пылко: «Где Она?!»

Пробился луч сквозь тьму завес

И трепетом налилось лоно —

В священный миг, когда истома

Уже пахтала плоть небес.

По небу прокатился стон,

Прорвавший глубь загадкой тона,

А из набухшего бутона

Родился младший свет — Дракон.**

Огнём, дохнув на бездну вод,

Он переполнил мысль мечтою,

И с Девой лунной неземною

Залил любовью вечный свод!

Звучали сферы, лился цвет,

А мысль плела одежду Сонмов,***

Всё уплотняя прядь фантомов —

Рукой формовщика планет…

* Колёса — чакры Вселенной.