Свитки Кумрана - [6]

. Поэтому не исключено, что определение границ надела Авраама, так тщательно описанное в Апокрифе, связано с надеждами ессеев, считавших себя его единственными законными наследниками, на широкое распространение своего учения. Возможно, это отражает один из ранних периодов ессейского движения, когда идея становления нового Израиля в границах, некогда установленных Богом для потомков Авраама, находилась еще в процессе формирования.

В вопросе датировки Апокрифа следует четко различать время создания сочинения и время переписки рукописи. Для датировки нижней границы времени составления рукописи служит археологическое

¹ Filzmyer. Genesis Apociyphon, с. 11.

Dupont-Sommer. Ecrits, с. 293.

³Carmignac. Textes, 1963, с. 211—212.

⁴См. в книге: Filzmyer. с. 10—11.

⁵Старкова. Памятники, с. 9—17.

текста⁸. Попытка отнести Апокриф к началу I в. до н. э. на основании намеков на исторические персонажи, предложенная Альтхаймом, встретила справедливые возражения⁹ из-за произвольности предложенных идентификаций. Целый ряд ученых, отказываясь от попытки точно определить время создания Апокрифа, так или иначе связывают его хронологически со временем возникновения апокрифических книг Еноха и Юбилеев, считая Апокриф либо предшествующим им¹⁰, либо написанным в одно время с ними, либо несколько позже них¹¹.

Существенную помощь для датировки Апокрифа кн. Бытия мог бы оказать анализ языка рукописи. Однако здесь есть трудность, которая заключается в том, что еще нет достаточных данных, чтобы определить, является ли арамейский язык Апокрифа первоначальным, т. е. на котором он был написан с самого начала, либо это перевод с древнееврейского оригинала, либо переработка более раннего арамейского текста ¹².

¹ Avigad—Yadin. Genesis Apocryphon, с. 56—87.

² Medico. L'enigme, с. 240.

³ Zeitlin. Dating, c. 76.

⁴ Dupont-Sommer. Ecrits, c. 293.

⁵ Coppens. Allusions historiques, c. 109—112.

⁶ Avigad—Yadin. Genesis Apocryphon, c. 38. ⁷Lambert. Genese Apocryphe, c. 106.

⁸Авигад и Йадин допускают такую возможность. См. Avigad—Yadin. Genesis Apocryhon, с. 38. Против Фицмайер: Filtmyer. Genesis Apocryphon, c. 21.

¹ Filzmytr. Genesis Apocryphon, с. 17—25, 176—203; Kutscher. Language, c. 1— 35; Muraoka. Notes on Aramaic, c. 7—51.

²Kutscher. Language, c. 3—36.

³ Там же, 15, 22.

⁴ Fitzmyer. Genesis Apocryphon, c. 19, 21.

⁵Там же, с. 21.

⁶ Там же, с. 24.

ессейская идеология была в самом начальном периоде своего оформления.

Говоря о значении Апокрифа кн. Бытия вообще, следует отметить несколько аспектов. В филологическом отношении он тесно примыкает к другим арамейским фрагментам, найденным в Кумране, и вместе с ними дает новое собрание документов кумранскои разновидности палестинского арамейского языка и, таким образом, значительно пополняет сведения о типе арамейского, употреблявшегося в Палестине в I в. до н. э. и I в. н. э.

В текстологическом отношении Апокриф интересен, прежде всего, для изучения текста кн. Бытия и его переводов, особенно тех мест, которые в Апокрифе представляют почти дословный перевод библейского текста на арамейский язык. С другой стороны, когда будут изданы все древнееврейские и арамейские фрагменты кн. Еноха и кн. Юбилеев, обнаруженные в Кумране, текстологическое исследование их вместе с Апокрифом кн. Бытия будет иметь чрезвычайно важное значение для исследования не только этих сочинений, но и всего круга апокрифической литературы вообще.

В этой связи необходимо указать на важность изучения Апокрифа кн. Бытия в историколитературном отношении. Поскольку памятник был неизвестен до находок в Кумране, особенно важно привлечь его сейчас для исследования всей апокрифической литературы в комплексе. Так как до нас дошли лишь остатки апокрифических сочинений, разбросанных часто в виде отдельных извлечений в различных произведениях или сохранившихся лишь в каких-либо переводах, то понятно значение каждого нового памятника этого круга литературы. Так, значение Апокрифа было бы важно проследить при исследовании цикла легенд и преданий о библейских патриархах, бытовавших на Ближнем Востоке (в Палестине и сопредельных странах), в определении круга их источников и литературной жизни в более поздний период. В частности, было бы небезынтересно выяснить бытование этих легенд и преданий в византийской, средневековой еврейской, сирийской, коптской и славянской литературах. Это касается цикла легенд о Ное, Енохе, Аврааме.

Так, например, наиболее хорошо сохранившаяся в Апокрифе кн. Бытия часть повествования об Аврааме может быть рассмотрена в свете средневековых еврейских преданий и легенд об этом патриархе, а также в русле традиции, переданной Иосифом Флавием и Филоном Александрийским. Особо следует остановиться на византийской традиции, известной из средневековых греческих Хроник, и на славянских памятниках об Аврааме. Чрезвычайно важно было бы рассмотреть связь Апокрифа кн. Бытия с апокрифическим сочинением "Откровение Авраама", известным только на славянском языке, тем более что, по предварительным наблюдениям, он представляется переводным сочинением, и возможно даже с семитоязычного оригинала.