Свиньи во тьме - [46]

Ближе к нам, у границ деревушки, шатаясь, ходил часовой. Здоровенный вислоухий пес пегой масти. Если бы не копье, он бы давно упал. Ноги его заплетались. С первого взгляда ясно, что сейчас он не боец.

Я прислушался. В одном из домов, кажется, в том, самом крупном, волки устроили пирушку. Можно было различить во всеобщем гвалте крики и развеселый вой тварей.

– Они все внутри, – сказал Мормышка. – А местных держат там. – Крыс указал на сарай.

Между штаб-квартирой Серого и сараем было метров пятьдесят. Сарай никем не охранялся. Возможно, пьяному псу следовало быть именно там.

– Действуем по плану? – спросил Грязнуля.

– Да.

Я обернулся и сделал несколько знаков парням. Барсик выкатился из зарослей и подполз к нам.

– Часовой, – сказал я.

Кот кивнул. Сначала достал свой чаромер, но, подумав, спрятал прибор за пазуху. Вынул из мешочка иголку, в которую была вдета длинная нитка, настоящая сапожная дратва. Крыс оскалил зубы. Трюк, исполняемый при помощи этого, приводил Мормышку в восхищение.

Барсик ответил ему косым взглядом исподлобья. Его руки производили над иголкой и ниткой различные манипуляции. Еще дюжина слов на неизвестном (как водится!) языке, и иголка задрожала, повиснув в воздухе. Барсик указал ей на часового и щелкнул пальцами.

Иголка устремилась вперед, едва ли не со скоростью пули. За ней, словно хвост кометы, волочилась толстая нитка.

Часовой дернулся, пошатнулся и выпустил копье. Оно упало, а следом набок брякнулся и сам пес. Его руки оказались на спиной. Пара мгновений – и часовой потерял способность двигаться.

Иголка вернулась, только нитки в ней не было. Кот убрал ее в мешочек.

Я дал знак своим. Пока на улице никого нет, надо работать. Мы с Мормышкой, чародеем и Грязнулей спустились с пригорка, перескочили сточную канаву и перелезли через невысокий ветхий заборчик.

Пегий, Отрыжка и Короста начали обходить деревушку справа. Им надо было оказаться позади большого дома, где пировали зубастые, возле конюшни. Экологическое Сопротивление перекрыло выезд из Турнепса.

Чертополох и Полтинник, вооружившись бомбами, заняли позицию на расстоянии прямого броска. Они будут стрелять и метать зажигательные снаряды, если понадобится. Наше прикрытие.

В домах никого не было. Все бараны заперты в сарае. Оттуда, правда, не доносилось ни звука.

Зато в воздухе, помимо гари, стоял запах свежей крови. Возле дома, где происходила пирушка, торчали колья, на которых висели отрубленные бараньи головы, облепленные мухами. Пышехвост и Мормышка подобрались к дому и притаились у стены, с двух сторон от входа. Оба без труда скрылись под нижним краем окон. Мне приходилось маневрировать.

Из-за угла показался Пегий. Он звал меня. Я дополз до него. Свины стояли в дверях конюшни. Весь пол в ней был залит кровью. Пять освежеванных туш висели на крюках в углу помещения. Шкуры сушились отдельно. Внутренности волки просто вышвырнули в кучу навоза.

Мухи тучами вились над этим местом.

– Их почерк, – сказал Пегий.

– Начинаем, – ответил я. Ярость моя начала зашкаливать. Я с трудом следовал плану, который был у меня в голове.

Свины рассредоточились вокруг дома. Скрываться не было смысла. Пышехвост начал плести заклинание. В его ладони возник сгусток желтого сияния. Подойдя к двери, он приоткрыл ее и бросил этот сгусток внутрь. Раздался взрыв. Часть крыши оторвалась и взлетела в воздух. Печная труба накренилась.

Вспыхнул огонь, который начал охватывать помещение изнутри. Пьяные бандиты не сразу поняли, что попали в ловушку. Крики и песни превратились в волну отчаянного визга и воя.

Внутри что-то затрещало, упало, затопали сапоги. Псы и волки рычали и ревели на разные голоса. Первый из них ломанулся через окно, забыв, что дверь не заперта. Рамы и ставни вылетели от сильного удара.

Этого волка Отрыжка встретил тяжелой стрелой из арбалета. Она попала зубастому в основание шеи и застряла там. Волк задергался, извиваясь в оконном проеме.

Огонь стал пожирать дверь и часть фасада. Пышехвост подбавил заклинанию силу. Завоняло паленым мясом и шерстью. Вынеся на себе фрагмент косяка, волки, мешая друг другу, стали выскакивать во двор. Тринадцать рыл.

Мы навалились на них со всех сторон, что стало для опьяневших зверюг полной неожиданностью. Во всей общей свалке, когда мы рубили и кололи, сойдясь с врагов в ближнем бою, троим бандитам удалось вырваться со двора.

В отдалении раздался взрыв, потом несколько выстрелов из мушкетов.

– Серого не убивать! – заорал я, прорываясь к капитану. Тот размахивал мечом, пытаясь достать Коросту, но безуспешно. Свин ударил его в плечо и опрокинул на землю, отвешивая удары навершием рукояти. Серый выл и брызгал слюной.

Мой меч врубился в голову пса. Мозги полетели в разные стороны. Через три минуты резни мы остановились.

Я оглядел свинов, окруживших изрубленных псов и волков. Драка была слишком короткая, чтобы утолить нашу жажду крови. Парни стали разрубать тела на части. Я не стал им препятствовать.

Меня интересовал Серый. Скорчившись на земле, покрытый пылью, волк подвывал тонким голосом. Он что-то говорил, но я его почти не слышал из-за рева огня, пожирающего строение. Жар был сильным.