Свинцовый закат - [3]

Глаза царицы блеснули, и губы её приникли к ране.

Сандерс был не в силах оторвать взгляда от белой макушки и рассыпавшихся волос. Он чувствовал их мягкое скольжение, ощущал теплый кончик языка, что проникал в рану и двигался вверх-вниз, все быстрее и быстрее, пока не заскользил по коже запястья вдоль вены выше и выше… А ногти все больнее впивались в его руку.

Сандерс вскрикнул и отпрянул. Перед ним стояла все та же царица, ни единой черточки не изменилось на её лице. Но как же он мог не заметить раньше этот багровый отблеск зрачков в её водянистых глазах? И седые волосы прилипли к бледному подбородку с алыми разводами. Следами его крови!

Нет, призрак не превратился в старую отвратительную ведьму. Царица оставалась прекрасной и величественной. Но она пила кровь, его кровь! Она не могла быть добрым созданием.

— Изыди… изыди, дьявол!.. — пролепетал Алан, пятясь назад.

Белая внимательно следила за каждым его неловким движением. Вот Сандерс споткнулся и растянулся на спине. Он пытался ползти, но нарастающая истерика, саднящая рука и зыбкий песок только мешали его побегу. У самого уха раздался тихий свист, и что-то длинное как канат заскользило по шее. Сандерс тут же отбросил удавку. Кобра, такая же белая тварь, как и та, что стоит на двух ногах позади и наблюдает, яростно зашипела и подползла ближе. Алан не шевелился — черные бусинки глаз заворожили и подчинили его своей воле.

Кровопийца подошла ближе, все так же бесстрастно глядя на мужчину.

«Верни лапы».

— Нет!.. — одними губами прошептал Алан. А белая гадина продолжала шипеть и подбираться ближе. Хвост противно щекотал шею.

«Верни», — монотонно стучало в голове.

Сандерс, не в силах больше терпеть, зажмурился.

— Не верну!.. Не могу! Не знаю!

Змеиные клыки впились в ничем не защищенную шею. Последнее, что почувствовал Алан, были губы белой царицы. Она высасывала из раны змеиный яд вместе с его кровью, а мысли в месмерическом ритме приказывали:

«Верни… Верни… Верни… Верни… Верни… Верни… Верни… Верни… Верни… Верни…»

На рассвете рабочие нашли изможденного, бредящего Сандерса у статуи Сфинкса. Он отмахивался от них и твердил о белом призраке со змеёй и шумящих песках. Месяц рисовальщика продержали в госпитале, подозревая лихорадку, и вскоре отослали обратно в Англию. Сандерс противился переезду, как мог, ведь после захода солнца, где бы он ни был — один в гостиничном номере или на вечеринке в шумной компании, в Египте, Италии или Англии — везде его собственные мысли заглушал неумолимый приказ: «Верни лапы… Верни лапы… Верни… Верни… Верни…».

2

— …Вот такую историю рассказал мне десять лет назад Алан Сандерс, когда вернулся из Египта в Лондон, — закончил свой рассказ сэр Джеймс Грэй, — в этом кабинете на этом самом месте, где вы двое сидите сейчас.

Молодые люди, коих сэр Джеймс как глава тайного общества старательно посвящал в секреты кровопийского мира, озадаченно переглянулись. Блондин Хьюит Стэнли поправил съехавшие очки и посмотрел в сторону друга. Казалось, на темноволосого мечтательного Томаса Вильерса эта душераздирающая история не произвела должного впечатление.

— И что вы ему на это сказали, дядя? — спросил Том.

— Как ни странно, — ответил сэр Джеймс, — но я посоветовал Сандерсу вернуться в Египет.

— Уж лучше бы вы посоветовали ему сведущего психиатра.

— Ты совсем не веришь его словам? — добродушно вопросил племянника седовласый мужчина. — Или считаешь меня легковерным?

— Ну что вы, дядя, я не это имел в виду, — запротестовал Томас Вильерс. — Просто все это звучит совсем нереалистично. Ночь, луна, древние могилы, белый призрак, что пьет кровь. Больше походит на готический роман.

— А каково твое мнение, Хьюит? — обратился сэр Джеймс к чересчур серьезному Стэнли.

Молодой человек немного помолчал, прежде чем озвучить свою теорию:

— Из рассказа Алана Сандерса выходит, что белая кровопийца представилась «той, что любит тишину».

— Так.

— А поскольку события происходили в Египте, имеет смысл перевести эту фразу на древнеегипетский язык. Тогда она будет звучать как «Меритсегер».

— Мерит — что? — переспросил Томас.

— Меритсегер, — терпеливо повторил Хьюит. — Это имя богини-охранительницы некрополей. Её изображали в виде женщины с головой кобры или кобры с головой женщины. Так что, Сандерс ошибся, приняв её за царицу. Ведь кобра при ней и вправду была.

— Ну, вот, — похвалил молодого человека сэр Джеймс Грэй. — Недаром в прошлом году ты закончил изучать в университете древнюю историю.

— Какая же из этой мошенницы-кровопийцы богиня? — надулся Томас Вильерс. Ждать похвалы в свой адрес, имея всего лишь диплом по истории искусств, и то еле-еле полученный, ему не приходилось.

— Фальшивая богиня, — согласился его приятель, — хоть и сумела заворожить Сандерса.

— Нет-нет, — запротестовал сэр Джеймс, — вечноживущие белые кровопийцы не гипнотизеры, во всяком случае, большинство из них.

— Но смогла ведь Меритсегер говорить с Сандерсом без слов.

— Сандерс просто обомлел при виде белой кровопийцы, о существовании которой даже не подозревал. Вот у него и разыгралось воображение, и он не обратил должного внимания на её мимику и движение губ. Если бы тебе довелось столкнуться ночью лицом к лицу с белой и её ручной коброй…