Свинцовый вердикт - [2]

Торранс глянул на стол обвинения, потом перевел взгляд с Винсента на своего адвоката, сидевшего в первом ряду зала. Однако сейчас эти юристы помочь ему ничем не могли. Он должен был выкручиваться самостоятельно.

— Не делал я этого, — наконец сказал он.

— Вы неповинны в преступлении, в котором вас обвиняют?

— Ну да.

— А как насчет мародерства во время беспорядков?

— А тут я ссылаюсь на Пятую поправку, — ответил Торранс.

— Ну хорошо, мистер Торранс, вернемся к вам и мистеру Вудсону. Перед тем как познакомиться с ним в тюрьме, вы что-нибудь знали о подробностях этого двойного убийства?

— Нет, сэр. Газет я не читаю, а телевизор в блоке сломался аккурат, когда меня туда перевели.

— Согласно представленным обвинением материалам, второго октября вы связались с прокуратурой и сообщили о признании, предположительно сделанном вам мистером Вудсоном. Все это правда?

— Да, все правда.

— А вот мне, мистер Торранс, представляется, что не все. Вы хотите уверить наших присяжных, что человек, которому грозит смертный приговор, признался в совершенном им преступлении другому человеку, с которым он знаком меньше четырех недель?

Прежде чем ответить, Торранс пожал плечами:

— Так все и было.

— Принимая во внимание ваши прежние судимости, вам, если вас признают виновным, придется провести в тюрьме пятнадцать лет, правильно?

— Я не знаю. Этим мой адвокат занимается.

— Понятно. А что вы попросили в прокуратуре в обмен на ваши показания?

— Ничего. Я от них ничего не хотел.

— То есть вы дали показания потому, что считали это своим гражданским долгом? — Сарказм, звучавший в моем голосе, не услышать было нельзя.

— Ну да, — раздраженно ответил Торранс.

Я поднял перед собой толстую папку:

— Вы узнаете эту папку?

— Нет, я ее не помню.

— Не помните, что видели ее в камере мистера Вудсона?

— Я в его камере и не был никогда.

— Мой клиент хранил в своей камере документы, касавшиеся предъявленных ему обвинений. В них содержались некоторые подробности, прозвучавшие сегодня утром в ваших показаниях. Вам это не кажется странным?

— Нет. Я знаю только одно, он сидел со мной за столом и рассказал о том, что сделал. Я ж не виноват, что люди мне доверяют.

— Разумеется, нет, мистер Торранс. А теперь не могли бы вы точно повторить присяжным то, что он вам сказал?

— Ну, мы с ним сидели вдвоем, больше никого рядом не было, и он просто заговорил о том, как плохо у него на душе из-за того, что он сделал. Я спросил, а чего он сделал-то, а он рассказал, как убил ночью тех двух парней.

— Мистер Торранс, это лишь резюме вашего разговора. Повторите присяжным в точности те слова, которые сказал вам мистер Вудсон.

Торранс закивал, как будто только теперь и понял, о чем я его спрашиваю.

— Сначала он сказал: «Паршиво у меня на душе, друг». А я говорю: «Почему, брат?» А он говорит, что все время думает о тех двух парнях. Ну а я-то не знал, о чем он, и спросил: «О каких двух парнях?» — а он и говорит: «Двух ниггерах, которых я в водохранилище спустил». Я стал дальше спрашивать, ну, он и рассказал, как уложил их из обреза, завернул в проволочную сетку и все такое. А потом говорит: «Одну дурацкую ошибку я сделал», а я спрашиваю — какую? А он говорит: «Надо было мне взять нож, да вспороть им животы, тогда бы они не всплыли». Вот это он мне все и сказал.

Я осторожно продвинул клинок чуть глубже:

— Мистер Вудсон использовал именно это слово? Назвал жертв ниггерами?

— Ага, так и сказал.

Я помолчал, обдумывая формулировку моего следующего вопроса. Я понимал, что Винсент вылезет с возражением при любой возможности, и знал, что просить Торранса истолковать то, что он якобы слышал, не могу. Как не могу и использовать слово «почему», когда речь идет о намерениях или мотивах Вудсона.

— Мистер Торранс, в сообществе чернокожих слово «ниггер» имеет несколько разных значений, не так ли?

— Да.

— Мой подзащитный, как и вы, является афроамериканцем, правильно, сэр?

Торранс усмехнулся.

— Прямо с самого дня рождения, — сказал он.

— Когда мистер Вудсон использовал слово «ниггер», вас это не покоробило?

Торранс ненадолго задумался, потом ответил:

— Вообще-то нет.

— Почему же, мистер Торранс?

— Да, наверное, потому, что я его все время слышу вокруг.

— От других чернокожих?

— Правильно, и от белых тоже.

— Хорошо, мистер Торранс. А сами вы этим словом время от времени пользуетесь?

— Да, наверное.

— Когда вы используете это слово, к кому вы его относите?

Торранс пожал плечами:

— К другим чувакам.

— К другим чернокожим?

— Ну да, точно.

— А называть ниггерами белых вам когда-либо случалось?

— Нет.

— Хорошо, в таком случае, услышав, как Барнетт Вудсон назвал тех двоих ниггерами, к какому вы пришли выводу?

Винсент поерзал на своем стуле, надумав, судя по всему, выступить с возражением. Однако сообразил, по-видимому, что оно окажется бессмысленным.

— Я так понял, что они были черные и он их обоих убил.

Я обратился к судье:

— Ваша честь, могу я подойти к свидетелю?

— Можете, — ответил судья.

Я подошел к свидетельскому месту и положил перед Торрансом папку. Это была выцветшая оранжевая папка — такой цвет использовался в тюрьмах округа как указание на то, что папка содержит конфиденциальные юридические документы, которые заключенный имеет право держать при себе.