Свинцовый шторм - [78]

— Вы видели, как все случилось?

— Нет.

— Вам известно, что господин Хардинг газетный репортер?

— Да.

— А сами вы из газеты?

— Нет.

— Вы вместе приехали в деревню?

— Да.

— Почему же вы не видели, как все произошло?

— Да потому что в это время я отошел в кусты помочиться.

— Вы знаете, кто напал на господина Хардинга?

— Нет.

Лично я был уверен, что это Мульдер, но доказать ничего не мог и поэтому продолжал все категорически отрицать.

— Как вы добрались до больницы?

— На машине друга.

— Кто этот друг?

— Это вас не касается.

— Вы собираетесь обратиться в полицию и оставить заявление?

— Нет, не собираюсь.

Я не хотел вдаваться в объяснения, в противном случае пришлось обвинить одного из богатейших в мире людей в намерении объявить Британии экономическую войну.

Внезапно я почувствовал усталость и страх. Если кассета попала в руки Мульдера, а тот уже на обратном пути к Беннистеру, значит, я должен срочно добраться до реки и остановить Терри Фебровера, который может убить Мульдера, так как тот почти наверняка станет искать меня на «Сикораксе». Поэтому сейчас мне меньше всего хотелось сидеть в полицейском участке, выдумывая всякую чепуху, из-за которой я вполне мог угодить в психушку.

— Господин Хардинг — мой старый друг, — сказал я полицейскому. — Мы приехали в деревню на прогулку, и ничего больше.

— В дождь?

— Да, в дождь.

Обязанный по роду своей работы быть подозрительным, полицейский с неприязнью посмотрел на меня:

— Вы очень близкие друзья?

— Послушай, отвали, сынок!

Он закрыл блокнот.

— Хотите вы этого или нет, но вам все же придется пройти в участок.

— Нет, — ответил я, — я еду домой. А вам, думаю, следует позвонить инспектору Гарри Эбботу. Вы знакомы с ним? Скажите ему, что я очень торопился. И еще передайте, что началась новая англобурская война. Откройте-ка свою записную книжку и запишите мое имя — капитан Николас Сендмен. И не забудьте сказать о бурской войне. Выполняйте! — Последние слова я произнес так, будто вновь оказался в батальоне.

Полицейский, видимо, читал слишком много триллеров.

— Это особенное задание, сэр? — Он сделал ударение на слове «особенное».

— Не ваше дело. Звоните ему, и немедленно.

Я знал, что Эббот будет ругаться на чем свет стоит, но выпутается. Меня отвезли домой. Я попросил полицейского остановить машину на вершине холма, чтобы дойти до дома пешком.

Мне было страшно. Мульдер вышел на тропу войны.

Мики Хардинг без сознания.

Все шло наперекосяк.

Я остановился посередине лесистого склона. На реке начинался прилив. Дождь ослабел, но легкие порывы западного ветра стряхивали мне на голову воду с ветвей. Я вымок до нитки. В доме Беннистера горел свет, а в эллинге и возле моей яхты была сплошная темнота.

Неслышно, как призрак, я спустился по склону. Это было нелегко, так как я давно уже здесь не ходил, да и больная нога делала меня неуклюжим. Но я шел так, словно находился в патруле и за каждым деревом меня подстерегал бандит с ружьем и кучей патронов. Я долго всматривался в тени за эллингом, но ничего не обнаружил, хотя на всякий случай и бросил комок земли в куст рододендронов, чтобы привлечь внимание спрятавшегося наблюдателя.

Наконец я преодолел последний участок склона и спрятался в тени эллинга.

— Терри, — позвал я.

— Я уже десять минут прислушиваюсь к вашим шагам, босс.

Я почувствовал облегчение.

— Все в порядке?

— Все тихо. А как у вас?

— Все пропало. Мики Маус попал в мышеловку. Тебе надо было быть там, а не здесь. — Я забрался на палубу. — Бедняга в больнице. Пленка потеряна. А что творится здесь?

— Через десять минут после вашего отъезда приехала машина. Еще одна подъехала час назад.

Первая машина привезла Беннистера и Анжелу, а вторая — Мульдера. Я подозревал, что в данный момент Мульдер находится в доме с нашей кассетой и рассказывает Беннистеру и Анжеле о моей встрече с Джилл-Бет Киров. Отсюда вывод: я с самого начала что-то замышлял против Беннистера, и запись на пленке это подтвердит. Правда, послушав ее, Тони может отказаться от участия в Сен-Пьере, но в этот момент меня больше заботило, что подумает обо мне Анжела. Я скользнул взглядом по склону и увидел на фоне освещенного окна темный силуэт.

— Я иду туда, Терри!

— Я нужен?

— Да, но без команды не высовывайся.

Я должен был туда пойти, чтобы Анжела не считала меня предателем. Я хотел дать ей понять, что произошло на самом деле, и зачем я встречался с Джилл-Бет. Я бы все ей объяснил. И не только ей, но и Беннистеру тоже. Я вконец запутался, и пора было все расставить по своим местам. Преимущество правды в том, что в конце концов она пробивается сквозь любую ложь и неразбериху.

Я люблю правду.

Мы с Терри вскарабкались по крутому склону и вышли на широкую террасу. Терри тихо присвистнул, когда разглядел через окно роскошно обставленную комнату.

— Черт побери, босс, у нее есть вкус.

Да, вкус у Анжелы был. Она выглядела умопомрачительно в дорогих черных брюках и лиловой блузке. Она сидела на диване, с опущенной головой, и, очевидно, что-то внимательно слушала. Я видел, как вращается катушка магнитофона, который был частью музыкального центра. Беннистер стоял позади дивана, а Мульдер и два члена команды почтительно примостились поодаль.