Свинцовый шторм - [76]

Джилл-Бет отпустила мою руку и прислонилась к дереву. Какое-то время мы молчали. Я чувствовал себя не в своей тарелке, а ее самоуверенность казалась неестественной. Она слегка улыбнулась мне.

— Я рада видеть тебя, Ник.

— Правда?

— Но ты держишь себя враждебно.

Она произнесла слово «враждебно» почти как слово «студент», и голос ее был такой обиженный, что я невольно улыбнулся.

— Я не враждебный, просто у меня очень болит спина.

— Тебе нужно сходить к врачу.

— Я уже был у врача. Он сказал, что ничего нельзя сделать.

— Тогда надо обратиться к американскому врачу.

— Это мне не по карману.

— Да, они чертовски дорого берут, — согласилась Джилл-Бет.

Мы оба были очень осторожны, и я подумал, что если действительно поведу себя как студент, то все наши усилия пойдут прахом. Моя задача — убедить девушку в том, что я согласен, хотя и с большой неохотой, выполнить их просьбу. Я выдавил из себя еще одну улыбку.

— Так ты хочешь сделать меня богатым или мокрым?

Она улыбнулась в ответ.

— Значит ли это, Ник, что ты согласен нам помочь?

Я совершенно не умел врать, но знал, что чересчур поспешное согласие будет малоубедительным. Пожав плечами, я начал вышагивать туда-сюда под деревьями и при этом говорил:

— Я не знаю, Джилл-Бет. Честно говоря, я не разделяю вашей убежденности в том, что Беннистер виноват. Это меня и беспокоит. Он мне не нравится, но я все же не уверен, что этого достаточно, чтобы лишить его возможности попытать счастья в Сен-Пьере.

Я старался побольше двигаться, но потом до меня дошло, что таким способом я постоянно отвожу от Джилл-Бет микрофон. И не то чтобы она много говорила, разве что вставляла отдельные замечания, но я все же остановился прямо напротив нее.

Она вздохнула, словно ее раздражала моя бессмысленная трескотня.

— Все, что от тебя требуется, Ник, это быть на борту его катера. Если ты согласен, ты сейчас же получишь сто тысяч долларов, а остальные триста тысяч — по завершении.

— Но я уже сказал ему, что не поплыву с ним, — возразил я, как будто это был непреодолимый барьер.

Она пожала плечами.

— Поверит ли он тебе, если ты скажешь, что передумал?

Под деревьями было очень-очень тихо. Шум дождя здесь почти не слышался, опавшая хвоя глушила все звуки, и наши голоса казались неестественно громкими.

— Он поверит мне, — неохотно признал я.

— Вот и скажи ему.

— А если я этого не сделаю, — уточнил я как можно естественнее, — то Кассули лишит Британию рабочих мест?!

Джилл-Бет рассмеялась:

— Ты все понял. Но не только рабочих мест, Ник. Он заберет все свои капиталы и перенесет контракты в Европу. И тогда многим британским фирмам придется навсегда распрощаться с надеждами на американские контракты. Это жесткий подход, Ник, но ведь ты видел его. Он решительный человек, а потеря нескольких миллионов для Кассули — капля в море.

Я молчал. Мне казалось, что Мики получил все, что ему было нужно, в этих нескольких фразах. И если все идет нормально, доказательства уже на пленке, оставалось поставить последние точки над "i".

— А Кассули этого не сделает, если я поплыву на «Уайлдтреке»?

— Правильно, — произнесла она ободряюще, как будто разговаривала с застенчивым учеником, которого надо слегка подтолкнуть, — нам нужна твоя помощь, Ник! Ты — наш шанс. Убеди Беннистера взять тебя на «Уайлдтрек» и можешь пересчитывать деньги!

Странно, конечно, что со всеми своими миллионами Яссир Кассули может положиться лишь на меня, но, возможно, так оно и есть. Мой переезд в дом Беннистера был как нельзя кстати. Может, поэтому Джилл-Бет так настойчива. Я был бы весьма удобным орудием, если бы согласился.

— Ну а что же конкретно от меня требуется?

Я хотел, чтобы она все рассказала в микрофон.

Джилл-Бет обладала незаурядным терпением:

— Ты поведешь яхту по тому маршруту, который тебе укажут.

— Какому маршруту?

— О Господи! Да откуда мне знать? Все будет зависеть от погоды, понятно? Ты выйдешь на радиосвязь в указанное время, и все. Легче способа заработать четыреста тысяч не бывает, правда?

Я улыбнулся.

— Правда. — Мне было нелегко выговорить это слово, так как оно подразумевало согласие. Видимо, я удачно сыграл свою роль, хотя благодаря моим стараниям произносить каждое слово с максимальной естественностью речь моя звучала тяжеловесно и как раз неестественно. В то же время у меня возникло ощущение, что, пока я размышляю над следующим ходом, Джилл-Бет ведет себя несколько скованно и манерно. Я должен был обратить на это особое внимание, но вместо этого спросил: — А что случится, когда я буду вести «Уайлдтрек» по заданному маршруту?

— С тобой и командой — ничего.

— А с Беннистером?

— То, чего захочет Яссир. — Она произнесла это медленно и вызывающе и ждала моей реакции.

Несколько секунд я молчал. В ее словах мне почудился скрытый намек на убийство, но я решил, что на большую откровенность она не пойдет. Думаю, она ожидала взрыва негодования, но вместо этого я только пожал плечами, словно все, что связано с местью, меня не касалось.

— И вся эта затея основывается лишь на предположении, что Беннистер убил свою жену? — спросил я с искренним сомнением.

— Ты все правильно понял, Ник. Деньги возьмешь сейчас?