Свидетельство обвинения (Том 1, Революция и первые годы Советской власти) - [3]
"Нас, как делегацию Сербской Православной Церкви, особенно интересовала религиозная жизнь, - пишет один такой гость, представитель Сербской Церкви на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1945 года, - и мы каждый день посещали московские храмы. Все виденное нами разоблачает вражескую пропаганду. Дивные и величественные храмы, богато убранные, полны света, отличные хоры в каждой церкви - свидетельство полной свободы, в условиях которой живет Русская Церковь". [10]
"Мы убедились, что эти слухи (об ущемлении прав верующих в нашей стране - В.С.) не соответствуют действительности" (делегат индийского парламента Мухаммед Юнус Салим). [11]
"Западная, в том числе и религиозная информация, лживо изображает свободу в СССР, печатаются фотографии закрытых церквей (!), говорится, что верующие люди преследуются. Все это - ложь! Я впервые в Советском Союзе, один ходил по прекрасной Москве, посещал церкви, они открыты и нет даже намека на преследование" (епископ Фраменто, Филиппины). [12]
"Мы убедились, что у вас существует свобода вероисповедания" (генеральный секретарь Народного Совета по делам ислама Малайзии Дата Хаджи Бин Панджаг Ариса). [13]
Здесь сознательно приведены высказывания и имена их авторов: недоброжелателей надо знать в лицо. Эти люди - враги верующих людей Советского Союза. Сознательно или подсознательно - вопрос другой. Это благодаря им и им подобным Советы могут безнаказанно упрекать авторов, справедливо пишущих, что "свободы совести, как ее понимает весь культурный мир и рядовой советский человек, в СССР нет". Это благодаря им советские идеологи не без успеха камуфлируют отсутствие свободы совести в нашей стране перед зарубежными гостями, а то переходят в контратаку.
Просоветские заявления зарубежных гостей позволяют Советам парировать обвинения, исходящие от западных независимых авторов, об отсутствии свободы совести в СССР, школярским контрвопросом: "А бывал ли автор в нашей стране, видел ли он, как у нас ущемляются права верующих? И как он может объяснить, что те представители зарубежных Церквей и туристы, которые были в СССР и посещали богослужения, придерживаются иной точки зрения? ". [14] Ах, как много вредят нам эти туристы и гости, либо бесконечно наивные, либо порочно-лукавые, судя по их заявлениям.
Что может увидеть из церковной действительности зарубежный гость, который не удовлетворяется тем, что ему показывают из окошка, а выходит на искусно отделанный уголок советской действительности? - Ровным счетом ничего.
Ему не дают возможности даже заговорить с простым верующим. Надо было видеть, какими уничтожающими взглядами смотрели "мальчики" из КГБ на старушку, с которой попытался заговорить живо интересовавшийся русской церковной жизнью король бельгийцев Бодуэн во время пребывания в Троице-Сергиевой Лавре в Загорске. Но королю ведь не откажешь в его желании.
А если кому-то из гостей и удастся поговорить с рядовым верующим, то что он может узнать у него? - Опять же ничего: для просто верующего человека вся демократия, религиозная свобода заключается не более, как в возможности беспрепятственно входить в храм. Это ему разрешается. И то не всегда Бывают не единичные случаи, когда школьников, молодежь, физически не пускают в храм отряды милиционеров и дружинников.
Кроме того, знает ли простой верующий, какой ценой достигается функционирование храмов? - Нет, да это его и не интересует. А из тех, кто знает, далеко не каждый осмеливается обнародовать свое знание, даже если у него есть такая возможность У большинства же тех, кто решается на это, нет и ее.
А посмотрели бы уважаемые иностранные гости положение дел, скажем, в обычном приходском храме, на селе, посмотрели бы, с каким произволом гражданских властей сталкиваются настоятели на периферии, посмотрели бы, в какой зависимости они находятся, посмотрели бы, с какими трудностями приходится встречаться самим верующим, как иногда за десятки километров, изнемогая от непосильного путешествия, в прескверную погоду, мороз и слякоть, идут они в ближайший, единственный на весь район храм на службу.
Церкви плохо. Церковь унижаема, заушаема, презираема, гонима. Мы не за то, чтобы ее поставили в условия роскоши. По словам блаженного Иеронима, Церковь росла от преследований, когда же перешла во власть христианских государей, то возвеличилась могуществом и богатством, но ослабела в добродетелях.
Мы против наглой и явной лжи, когда положение Церкви преподносится всему миру в ничего общего не имеющем с действительностью виде.
Архиепископ Волоколамский Питирим, как-то, по поводу всех работ, в какой-то мере разоблачавших ложь советской информации о положении Церкви в Советском Союзе, сказал "Не люблю я эту критику Критика имеет ценность тогда, когда несет в себе что-то конструктивное, положительное". [15]
Было бы очень обидно, если бы в этой работе увидели только критику. Ее цель - свидетельство Свидетельство обвинения властей, которым по иронии судьбы автору часто приходится возглашать в храме "многая лета"
Владимир Степанов. Москва, 1980 г
1) Н. Бердяев "Философия свободы" М. 1911 с 1 Писать свое, что-то, как писали раньше, сейчас осмеливаются лишь очень и очень немногие В основном пишут о чем то Хотя, конечно, бесспорно прав Н. Бердяев, утверждая, что лучше быть третьесортным Августином рядовым и верном духа "чего-то", чем первостепенным провозвестником духа "о чем то", рассматривая это не как право или привилегию а как обязанность См. там же с 1
В книге известного русского исследователя истории Русской Православной церкви отца Владимира освещается широкий круг исторических событий и систематизируется множество фактов борьбы советского государства с Русской Православной церковью. Первый том посвящен одному из самых тяжелых этапов истории Русской Православной церкви, последовавших сразу после революции. Здесь собран большой фактический материал о событиях, последовавших сразу после принятия Декрета "Об отделении церкви от государства..."; о массовых арестах и расстрелах православных христиан и священников, о вскрытии св.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.