Свидетельство - [2]

Лайош Мештерхази в своем творчестве обращается к остроконфликтным темам, поднимает наиболее животрепещущие темы венгерской действительности. Но к какому бы жанру он ни обращался — новелле, повести, роману, пьесе, — он неизменно занимает четкую идейную позицию — поддержки партии и ее курса на строительство социализма в стране. Это касается освещения в творчестве Лайоша Мештерхази событий 1956 года, контрреволюционного выступления против завоеваний социализма в стране. (Роман «Путешествие в ад», 1959; сборник рассказов «Двустворчатая дверь», 1958, и сборник «Магниевая вспышка», 1965.) Писатель-коммунист решительно осудил происки контрреволюционеров, инспирированные, как известно, извне, и выступил на стороне тех художников слова, которые участвовали в преодолении трудностей, вызванных кризисом 1956 года.

В 1964 году Мештерхази выпустил книгу автобиографических историй «В первом лице, единственном числе». В романах «Собака о четырех ногах» (1961), «Пора невинности» (1963) и «Бог по размеру» (1966) Мештерхази обращается к проблемам социалистических норм поведения и морали. Завершает этот период его творчества роман «Пора возмужания» (1967). В нем показана жизнь Венгрии на протяжении четырех десятилетий. Герой романа проходит большой, полный лишений и испытаний жизненный путь, но остается верным своим идеалам.

Лайош Мештерхази в этом романе исследует жизнь политика-художника, где сам человек искренне и критически осмысляет свои жизненный путь, анализирует свои поступи и решения. Замысел автора раскрывается в воображаемой полемике двух героев. Оба они скульпторы. Один всю жизнь старался держаться подальше от политики, жил только своим творчеством, другой связал свою жизнь с рабочим движением, с политической деятельностью. В судьбе художника-политика писатель видит проявление высокой гражданственности человека. Изображая полную героизма, борьбы человеческую судьбу художника-политика, Лайош Мештерхази излагает тем самым собственное кредо жизни.

В последующих за этим романом произведениях Мештерхази изображает все ускоряющийся процесс развития социалистического общества в 60-е годы, затрагивает самые острые, актуальные проблемы нашего времени, показывает формирование нового человека, строящего социалистическое общество.

В романах «Каникулы» (1969), «Отцовское сердце» (1971), томе повестей «Тройной прыжок» (1974), а также в сборниках рассказов «Грустный клоун» (1972), «Глотатель шпаг и люди» (1977) Мештерхази анализирует новые социальные, моральные конфликты в сфере культурной жизни. Особенно ярко проявляется его мастерство в умении дать быструю и точную картину формирующейся действительности, хорошее знание психологии людей, огромный интерес к общественной и политической жизни страны и за рубежом.

Советский читатель знаком с мифологическим романом Лайоша Мештерхази «Загадка Прометея», принесшим ему широкую известность у нас в стране среди массового читателя. Много хвалебных слов было сказано в адрес его автора. В этом сложном произведении в полной мере выразилось все мастерство писателя, совершенное владение словом и формой, глубина философской эрудиции.

В 1979 году Лайоша Мештерхази не стало. Но произведения крупнейшего венгерского писателя, продолжают жить. Их пронизывает горячая страстность писателя-коммуниста, спорящего, доказывающего, убеждающего.

Роман печатается с небольшими сокращениями.

А. Чигаров

Часть первая Во имя человека

1

Шестого ноября до Будапешта впервые донесся гул артиллерийской канонады. Днем во внутренней, наиболее оживленной части города он был едва различим — тонул в громыхании трамваев, в рыке горбатых от громоздкой поклажи грузовиков и тягачей, пятнистых, под цвет местности, размалеванных транспортеров и песчано-желтых, изготовленных для Африки штабных машин, в стрекоте армейских мотоциклов.

Бесконечные вереницы тарахтящих, чем попало нагруженных обозных повозок и ломовых телег предпочитали пробираться через город боковыми улочками; выныривали они только у мостов через Дунай, чтобы там, сбившись в кучу, часами ждать своей очереди на переправу. Телеги были гружены всякой всячиной: одни — сеном, другие — ящиками с боеприпасами, третьи — в беспорядке наваленной мебелью, неуклюже огромными кусками железных конструкций, электромоторами, деталями разобранных станков. Да и сами ездовые — восседавшие на козлах старички — тоже, казалось, были собраны, как их поклажа, наспех, кто под руку попал: ополченцы, солдаты тыловых служб, легкораненые фронтовики в замызганных мундирах старинного, давно забытого покроя со стоячими воротниками, а то и просто в гражданской одежде, из армейского на них — только трехцветная повязка на рукаве да пилотка. А кто даже и вовсе без пилоток. На некоторых повозках маячили нилашисты[1] — все в черном, только рубашки зеленые, на поясе — ручные гранаты с ярко-красными запорными кольцами и неизменный автомат через плечо.

Порой, примостившись рядом с ездовым, на повозке ехали где венгерский, где немецкий солдат, — «сопровождали груз», не желая тащиться через весь город пешком… В таком гаме порой и собственного голоса не слышно, не то что отдаленной артиллерийской канонады. Но зато ночью, в глухой предрассветной тишине, старые, чуткие окна мелко задребезжали, вторя неясному бормотанию тяжелых орудий.