Свидетели Времени - [24]

Глава 6

Сразу за поворотом на Уотер-стрит он увидел дом доктора Стивенсона с маленькой табличкой.

Затормозив, решил зайти. Оставил автомобиль на дороге около дома и позвонил в дверь. Не лишним будет проверить опасения Рут Уайнер.

Дверь открыла женщина в белом фартуке, с волосами аккуратно забранными в узел. Строгая прическа придавала ей суровый вид, который опровергали добрые глаза. Ратлидж представился и спросил, может ли он переговорить с доктором.

— Но доктор сегодня больше не принимает.

— Я не на прием. Это по поводу полицейского расследования. — И он показал ей удостоверение.

Она колебалась, не зная, как поступить. Ратлидж улыбнулся, и она сказала с тенью сомнения:

— Он у себя в кабинете, пишет медицинский отчет, чтобы отослать в Лондон. Если я вам разрешу войти, вы не задержите его больше чем на несколько минут? Почта ждать не станет.

Она провела его по коридору в кабинет доктора, где тот писал за столом, на котором были разложены бумаги. Доктор Стивенсон поднял голову и, увидев позади медсестры Ратлиджа, недовольно сказал:

— Я сегодня больше не принимаю. Конни, разве вы не предупредили?

— Я не на прием, — объяснил Ратлидж. — Я из полиции, меня прислал Скотленд-Ярд.

— Ярд, говорите? — Доктор внимательнее взглянул на посетителя. — Ладно. Могу вам уделить несколько минут. Но не больше. — Он отложил ручку и откинулся на спинку стула, вытянув перед собой руки.

Ратлидж сделал вывод, что хотя доктор резковат, но не бездушный сухарь. Он с интересом рассматривал инспектора.

Когда сестра вышла, прикрыв за собой дверь, Стивенсон заметил:

— Хоть вы и не пациент, должен сказать, что вид у вас нездоровый. — И показал на стул, приглашая садиться.

— Это неудивительно. В меня стреляли несколько недель назад.

— При исполнении служебного долга?

Ратлидж кивнул.

— Тогда это все объясняет. У вас одно плечо выше другого, как будто оно потеряло подвижность. Что привело вас в Остерли? Дело отца Джеймса?

— Мы заверили епископа, что все, что в наших силах, будет сделано для расследования этого трагического случая.

— Тогда вам надо говорить с инспектором Блевинсом, а не со мной.

— Меня привело сюда дело, которое касается медицины. — Ратлидж с интересом оглядел полки, набитые медицинскими журналами и книгами.

Доктор нетерпеливо переложил перед собой бумаги.

— Если вы хотите знать мое мнение, то я не могу поверить, что кто-то из моих пациентов мог совершить подобное убийство. Я ничем не смогу помочь. Если бы у меня были хоть малейшие сомнения, я бы сразу выложил их инспектору Блевинсу.

Ратлидж улыбнулся.

— Пациент, о котором я хочу спросить, — сам отец Джеймс. Вы были его доктором. Мне сказали, что он был очень задумчив последнее время. Незадолго перед смертью что-то явно его беспокоило. Его экономка считает, что он мог быть серьезно болен, но скрывал это от нее. Если не собственное здоровье его так тревожило, мы поищем другую причину.

— Не вижу, как его беспокойство может помочь вам найти убийцу. Но могу заверить, что отец Джеймс был абсолютно здоров. Так, небольшие проблемы время от времени, тонзиллиты, но ничего серьезного, проходило с помощью коробочки леденцов от горла. Они ему помогали.

— И все-таки он приходил к вам несколько раз незадолго до смерти?

— И в этом нет ничего удивительного. Религия и медицина часто идут рука об руку. Я общаюсь со священниками так же часто, как с похоронным бюро. Люди, испытывая боль или страх, ищут утешения, церковь и медицина помогают по мере сил.

Ратлидж промолчал, и Стивенсон, приняв это молчание как нежелание принять его объяснения, добавил:

— Но вы правы. Пару раз в последнее время его привела ко мне не болезнь. Собственная или прихожан. Он спрашивал об одном моем бывшем пациенте. По имени Бейкер. Отца Джеймса позвали к постели Бейкера, когда тот умирал. После его смерти отец Джеймс приходил ко мне поинтересоваться, был ли Бейкер в последние минуты своей жизни психически здоров. У меня не было никаких причин сомневаться в адекватности Бейкера.

— Он из прихожан отца Джеймса?

— Вообще-то нет. Наверное, это и вызвало у настоятеля вопрос о душевном здоровье Бейкера, хотя он не вдавался в подробности. Дело в том, что Бейкер был приверженцем англиканской церкви, но почему-то захотел исповедаться у католического священника, а не только у своего викария. И семья пошла навстречу. Надо отдать должное отцу Джеймсу — он пришел, хотя погода была ужасной, бушевал шторм. Та ночь была одной из самых ненастных за последний год. А спустя несколько часов Герберт Бейкер умер — естественной смертью, могу за это ручаться. И его завещание было самым обыкновенным, ничего неожиданного. Кстати, я сам присутствовал при его составлении несколько лет назад. Никто из детей Бейкера не выражал своего недовольства, насколько я знаю. Здесь не было оснований для тревоги, я так и сказал отцу Джеймсу.

— Тем не менее он приходил поговорить с вами о Бейкере не один раз.

Доктор взял со стола ручку, как будто показывая посетителю, что ему надо вернуться к работе.

— Я только что объяснил, что Бейкер перед смертью настоял на том, чтобы привели католического священника из церкви Святой Анны. Викарий был с ним рядом в тот момент, когда он умер. К тому времени отец Джеймс уже ушел, он пробыл не более получаса. Это не обычный случай, хотя я много раз присутствовал у постели умирающих и видел много необычного. Мартина Бейкера послали за священником, раз просил отец, и это было сделано.