Свидетелей не оставлять! - [18]

— Да, это Диксон, здешняя медсестра, Глэдис Диксон. Я приехал с ней повидаться, но ее не оказалось на месте. Она будет после двенадцати, вот я и снял эту комнату. Решил, что увижу ее позднее. — Хант взглянул на меня искоса: — А как ты узнал, где меня можно найти?

— Поговорил с вашей подругой Олив Фейрвезер. Она высказала предположение, что вы можете быть здесь.

— О боже мой! — воскликнул он. — Я совершенно забыл об этой милашке!

— Да. Она вас ждала. Хотела вас видеть.

— О боже мой! — снова произнес Хант. — Мне нужно было отправиться не сюда, а к ней!

— О'кей, Хант! Скажите все-таки, зачем вы приехали сюда? — А поскольку он снова заколебался, спросил: — Может, мне вам подсказать?

И поведал ему о том, что произошло с того момента, как я в первый раз переступил порог «Гринхейвена».

— Где-то здесь должно быть объяснение, потому что, оказавшись тут, я несколько раз упомянул ваше имя и имя Фелисити. И вот... Может быть, все это ничего не значит, но Диксон работает именно здесь, а Фелисити записала после телефонного звонка на блокноте ее имя. Это было в пятницу вечером. Теперь сведите концы с концами сами. — Я замолчал и добавил: — Не знаю, что это такое, но полчаса тому назад какой-то субъект вытащил отсюда мертвое тело и закопал.

С полминуты он молчал, потом буркнул:

— Ладно, сынок. Не уверен, что об этом следует говорить, но все же послушай, — и рассказал мне, что встретился с Олив Фейрвезер на собрании траммелитов. Она была ярой последовательницей этой секты. Они начали встречаться. — Ну, у нас все было довольно хорошо, но... — Он сглотнул слюну и внезапно выпалил: — Черт, я привез Олив сюда, в «Гринхейвен», потому что у нее должен был родиться ребенок!

— Вы хотите сказать, что она...

— Я хочу сказать, что мы приехали сюда, чтобы ей сделали аборт. Здесь я встретил Дикси. Именно она взялась все устроить. — Он нахмурился. — Олив — мисс Фейрвезер, а не миссис Фейрвезер. Понимаешь? И не миссис Хант. Обстоятельства тогда сложились так, что родить этого ребенка было невозможно. Олив прекрасная женщина, сынок, но, черт побери, она не миссис, а мисс...

Пока он говорил, я молчал, давая ему возможность выговориться. Потом задал вопрос:

— Вы знаете, кто еще в сговоре с Диксон? Кто с ней работает?

— Не знаю. Олив знает.

Потом сообщил мне еще кое-что. Хант встречал Фелисити на собраниях траммелитов, разговаривал с ней несколько раз, и она ему очень нравилась. Когда же прочел статью в «Леджер», встревожился, зная, чем занимается Диксон. Поэтому и приехал сюда спросить, имеет ли имя, упомянутое в газете, отношение к ней.

— Я, право, не думаю, что это так, — признался Хант, — однако на всякий случай хотел проверить. А если так, то мог бы помочь деньгами или еще как-нибудь. У меня столько денег, что просто не знаю, куда их девать. У меня нефтяные скважины в Джиллионе.

— А как вы вообще узнали о Диксон?

Он почесал затылок.

— Ну, видишь ли, в том, что произошло у нас с Олив, нет ничего необычного. Такое происходит со многими ежедневно. Но, по-моему, мы все еще живем в каком-то дремучем веке. Нельзя просто прийти к врачу и попросить сделать аборт. Найдется десять тысяч человек, которые тут же захотят поломать вам жизнь. Вас могут отправить в тюрьму, пристрелить или что-нибудь вам устроить... — Он вздохнул. — Ну, начал расспрашивать всех вокруг, и у меня было такое гадкое чувство, будто я украл драгоценные камни из королевской короны или потратил чужие деньги. Наконец услышал от кого-то о Дикси и этом месте. Приехал сюда, поговорил с ней, все уладил. Потом привез Олив. И с тех пор приезжал сюда еще несколько раз, просто чтобы развлечь Дикси.

Хант больше не знал никого, кто был замешан в этих делах, не мог сказать, на кого работала Диксон и где можно ее найти.

— Не много, но это все, что я знаю, сынок, — заключил он и повторил: — Когда прочел в газете имя Дикси, решил поехать ее повидать. Мы с ней неплохо ладим. Ну вот. Тебе дает что-нибудь мой рассказ?

— Может быть, мистер Хант, но я хотел бы еще послушать Олив и располагать большим временем, чтобы поговорить с вами. Однако мне предстоит еще кое-что сделать. В любом случае большое спасибо, мистер Хант!

— Брось, не разговаривай со мной так официально, мальчик. Зови меня просто Рэнди[3]. Так зовут меня девушки. — Он ухмыльнулся.

Выглядел Хант несколько странно. Лысая голова и все прочее. А в одежде, вероятно, представлял потрясающее зрелище!

Я считал, что одеваюсь достаточно ярко, но здесь по комнате были разбросаны ужасная желтая рубашка, разрисованная блестящими петухами, зеленые подтяжки, голубые слаксы и спортивный белый пиджак с большими простроченными карманами. На полу стояли коричнево-белые туфли, а на столе у постели лежала черная шляпа с мягкими, слегка загнутыми полями.

Я направился к двери:

— О'кей, Рэнди!

Он прочистил горло.

— Скажи, а Олив ждала меня?

Я кивнул.

— Скажи, а как она была одета? — поинтересовался он. Я улыбнулся:

— Прикрыта куском набивной мексиканской ткани.

Он воздел глаза к потолку, стукнул себя по лбу и воскликнул:

— О боже мой!

Я выглянул в пустой коридор и направился к главному входу. Уже почти дошел до него, когда в западном крыле здания открылась дверь и оттуда вышел мужчина. У меня не было возможности нырнуть за угол и спрятаться. А мужчина спешил, практически трусил по коридору. Мне ничего не оставалось, как продолжать спокойно идти вперед, в надежде, что человек, идущий навстречу, меня не знает.