Свидания плюс ненависть равно любовь - [77]
С красным лицом Картер медленно садится. Я с улыбкой киваю ему, благодаря за попытку, и на одном дыхании выпаливаю меню. Салаты. Мясо. Картофель. Зеленая фасоль. В общем-то, пояснять тут совершенно нечего. Картер был умен, когда с нашим ограниченным бюджетом настоял на обычном меню, зная, что они красиво подадут его в коттедже.
Красное и белое вино закончилось еще на салатах. Слава богу, тут есть платный бар.
Все заняты едой, и вилки с ножами позвякивают по фарфору. В нашей похожей на пещеру приватной столовой несколько длинных столов. Странновато немного, но это числилось в списке требований Брэда — принимать пищу вместе. Как команда.
В огромном камине, куда я спокойно поместилась бы в полный рост, ревет огонь, и семеро официантов боязливо перемещаются по столовой, надеясь оказаться полезными, но не решаясь предлагать свою помощь слишком часто. Это все эффект Брэда Кингмана. Вам даже не обязательно знать, кто он такой, чтобы начать побаиваться.
Картер сидит слева от меня, и это так странно — находиться в помещении среди множества людей и так отчетливо ощущать его присутствие. Когда разрезает стейк, тянется за бокалом вина или поправляет лежащую на коленях салфетку, он постоянно задевает своей рукой мою. Он нарочно старается прикоснуться ко мне? Чем больше вина я выпиваю, тем громче мой мозг кричит: «ДА!» И я начинаю понемногу отвечать ему тем же, немного наклоняясь левее и положив левую ладонь на стол, чтобы ему было проще ее задеть.
Искусство ниндзя-соблазнительницы.
Настолько сосредоточившись на том, что Картер говорит и делает, на том, какой потрясающий от него исходит запах, я пугаюсь, когда официанты начинают собирать тарелки, и вижу, что едва прикоснулась к еде.
Потом все перемещаются в патио, где по углам стоят нагреватели, а гирлянда из бумажных фонариков обрамляет вид на озеро.
Брэд редко расслабляется настолько, чтобы напиться, но уж когда напивается, то превращается в одного из тех людей, которые чем больше пьют, тем громче себя ведут. К десяти часам вечера большая часть народу изрядно набралась, но Брэд не просто набрался — он словно подключился к системе радиовещания.
Не поймите меня неправильно. Мало кто из нашего бизнеса знает больше историй, нежели Брэд Кингман, но трезвый он — могила. Так что все мы — даже кто его ненавидит — увлеченно его слушаем. Сегодня он действительно на коне.
Самые интересные моменты:
* его жена заработала на колледж стриптизом (уверена, Максин, руководитель киностудии, будет просто в восторге, что он рассказал об этом);
* у него на глазах один из самых знаменитых актеров современности (обладатель пяти «Оскаров», кстати) «втянул дорожку с задницы шлюхи в Вегасе»;
* когда он впервые познакомился с одним из самых влиятельных продюсеров, тот был под кайфом и заснул лицом в салате, а когда проснулся, сделал вид, будто не произошло ничего такого. И закончил встречу с натертой морковкой в волосах и пятном от французской заправки на левой щеке. Фильм, который они обсуждали, потом взял четыре «Оскара» и два «Золотых Глобуса».
В районе полуночи, когда было рассказано еще немало историй, бар в патио закрылся, а мой бокал опустел. Подошедший официант предложил мне налить еще, но в качестве предлога сбежать я иду в бар, где тихо и тепло, и где я пару минут побуду сама с собой.
Подходит бармен и облокачивается на стойку.
— Что будет красавица?
— Ваше лучшее красное вино, — отвечаю я и смотрю на его бейдж. Вуди. — Снаружи я пила пино, но думаю, оно уже кончилось.
Вуди улыбается, обнажая передний ряд идеальных белых зубов, один из которых… отсутствует. Я зачарована таким парадоксом. Он его выдернул? Если да, то почему? Как среди идеальных зубов один может оказаться настолько плохим?
Я думаю обо всем этом, чтобы занять мозг и чтобы не вспоминать, как Брэд свысока называет меня девочкой и как быть членом команды в моем случае означает отдать кому-то свои комиссионные.
— Тогда принесу Рейвенсвуд зинфандель, — постучав костяшками по стойке, говорит мне бармен. — Выбор у меня тут небогатый, но это вино приличное.
Вуди уходит достать бутылку, а я, тяжело навалившись на стойку, думаю, не вздремнуть ли мне полминутки.
Это от вина я такая сонная.
Похоже, оно делает меня еще и влюбленной, потому что Картер выглядит просто…
— Как тут у тебя дела?
Выпрямившись, я оборачиваюсь через плечо, в то время как Картер собственной персоной подходит ко мне и садится на соседний стул.
Я стараюсь держать свое полупьяное внимание на его лице, а не на линии ключиц.
— Я вымоталась. И выпила. И хочу просто отправиться в кровать.
— Я тоже, — говорит он и оглядывается на двери, в которые только что вошел. — Боюсь правда, это только начало.
Не думая, я наклоняюсь к нему и смеюсь, уткнувшись ему в плечо. Господи, до чего же хорошо он пахнет.
— Они там все чокнулись. Но мы не можем просто исчезнуть. Нужно быть хозяевами мероприятия, и все такое.
Картер смеется.
— Черт, да как мы такое сейчас осилим?
— Без понятия.
Опустив взгляд, он проводит кончиком указательного пальца по рисунку деревянной стойки.
