Свидание вслепую - [4]

– Женой? Но чьей? – спросила она, выковыривая скорлупку кулинарной метелочкой.

– Неудача с Жаном не должна тебя останавливать! – с энтузиазмом воскликнул Чарли. – Нельзя прятаться в свою скорлупу от окружающего мира. Нужно снова попытаться с кем-нибудь познакомиться! И как можно скорее!

– Он не Жан, а Жан-Луи! Неужели так трудно запомнить? – с укоризной поправила его Джулия.

И дался ей этот аферист с французскими корнями! Надо же ей было вбить себе в голову, что раз она работает в модной кондитерской на Парк-авеню, то и кавалера ей следует завести из «аристократов». Куда разумнее было бы сблизиться с обыкновенным Джо с рабочей окраины! Да, с простым парнем, похожим на него самого. Но только с той разницей, чтобы его к ней влекло, чтобы сыпались искры, когда они случайно соприкоснутся, чего между самим Чарли и Джулией, к его огорчению, не происходило.

– Послушай, Джулия, – вкрадчиво сказал он, – неужели только из-за того, что этот Жан Лафут коварно разорвал вашу помолвку…

– Не Лафут, а Лафитт, Чарли! Ну ты и тупица!

– Ну Лафитт, велика ли разница? Все эти лягушатники – мерзавцы, которым нельзя доверять.

Джулия звонко рассмеялась.

– Жан Лафитт – это знаменитый французский пират и контрабандист. А моего горе-женишка звали Жаном-Луи. Впрочем, теперь это не имеет значения.

– Французы, пираты, контрабандисты… – Чарли тяжело вздохнул и горестно покачал головой. – Выбросила бы ты их всех из головы, такая компания тебя до добра не доведет. Пора бы забыть этого обманщика, даже если он и подарил тебе пару незабываемых мгновений. Когда вы с ним расстались? Несколько месяцев назад?

– Не месяцев, Чарли, а недель, – вспыхнув от смущения, поправила его Джулия.

Судя по тому, как она заерзала на стуле, француз действительно сумел произвести на нее неизгладимое впечатление. Борясь с желанием спросить, какими любовными рецептами он с ней поделился и каким амурным секретам обучил, Чарли поинтересовался:

– И сколько же именно недель прошло с момента его исчезновения? – Он посмотрел на нее изучающим взглядом.

– Уже семь, – выдохнула Джулия. – Он покинул меня в декабре, незадолго до того, как мы познакомились с тобой. Надеюсь, ты помнишь день, когда это произошло?

Разве мог он забыть их первую встречу!

Она безутешно рыдала над корзиной с грязным бельем, даже не разобранным по цвету, в углу общей прачечной для жильцов их дома. Сам еще совсем недавно побывавший в аналогичном положении, Чарли сумел успокоить и утешить обманутую в своих лучших чувствах женщину и вселить в ее разбитое сердце искру надежды, а в пышное тело, скованное горем, – живость и гибкость.

Так завязалась их дружба.

– Разумеется! – сказал он, мягко улыбнувшись. – Это случилось почти два месяца назад. Срок уже приличный. Потому-то я и говорю тебе, Джулия, довольно распускать нюни, пора вернуться к нормальной жизни!

– К нормальной жизни?! – воскликнула она. – Да я и нормальных людей-то практически не вижу. Все менеджеры нашего заведения женаты, официанты поголовно гомосексуалисты, а…

– Достаточно! – перебил ее Чарли. – Тем более ты должна попытаться вырваться из этого порочного круга! Нельзя же общаться только с извращенцами. Так можно и свихнуться.

– А что прикажешь мне делать? Спозаранку, когда все нормальные люди спят, я бегу на работу. А когда для других наступает время общения, мне хочется спать. Только и остается, что иногда по-соседски поболтать с тобой, угостить тебя кофе с кексом… Ты же вольная птица, на службу не ходишь.

– Я не бездельник! – возразил Чарли. – Я работаю дома, как все свободные литераторы. По-твоему, легко сочинять статьи для модного женского журнала? Это не каждому дано, тут нужно вдохновение…

– Короче говоря, – прервала тираду уязвленного журналиста Джулия, – мне остается надеяться только на чудо. И если в один прекрасный день мистер Идеал сам не объявится здесь…

– В этом я могу тебе помочь, – сказал Чарли, проглотив очередную порцию шоколадного крема.

– Помочь? И как же ты можешь мне помочь?

– Элементарно, моя прелесть! Считай, что твой идеальный жених уже здесь. Я найду тебе настоящего принца, а не какого-то мерзкого лягушатника!

Чарли вдруг спохватился, что несет несусветную чушь, и умолк. Где он найдет для нее принца? Кто тянул его за язык? В своем ли он уме?

Однако Чарли уже ничего не мог с собой поделать. Возможно, он испытывал угрызения совести за то, что не хотел сам жениться на ней, и чувствовал себя обязанным не допустить, чтобы такая прекрасная женщина увяла, оставшись невостребованной.

– Но ты ведь не станешь сватать меня кому-то из своих дружков? – с опаской спросила Джулия. – Не обижайся, Чарли, но все они…

– Животные, – договорил за нее Чарли.

Даже если бы они и не были животными, то в женихи все равно не годились, поскольку давно обзавелись достаточно серьезными подругами. Но этого он Джулии не сказал, чтобы не создавать у нее впечатления, будто шансы познакомиться в Нью-Йорке с неженатым мужчиной стремительно уменьшаются. Хотя именно об этом и писали ему его обеспокоенные читательницы.

– Тебе нужен хороший парень, такой, у которого на уме не только то же самое, что у моих приятелей.