Свидание в Венеции - [11]

Но сейчас у него есть более первостепенная задача. Ему нужно отыскать Розу. Зря он ее сюда привел. Ей пришлось увидеть лучшее и худшее в его жизни. И худшее в нем самом: он подверг ее испытанию, используя ее против женщины, на которой не собирался жениться.

И о чем он только думал, приглашая ее сюда? Она заслуживает, чтобы с ней обращались лучше, чем он обращался с ней сегодня. Она чувствовала себя не в своей тарелке — он знал об этом с самого начала вечеринки. Она была потрясена богатством и роскошью этого мира, на который ей дали взглянуть, и все же держалась достойно, великолепно справляясь с враждебностью Сирены с мужеством, которого он от нее не ожидал.

Он хлопнул Марчелло по спине и сказал, что скоро вернется.

Ему даже думать не хотелось о той кровавой бойне, которая может случиться, если Сирена найдет Розу раньше него. Такого он себе никогда не простит. Ему уже было неловко из-за того, что он воспользовался положением Розы таким образом. Он назвал это интуицией. Какая чушь. Он просто воспользовался ситуацией. Он обвинял Сирену в подобном, а сам был не лучше. Когда он натолкнулся на Розу, он увидел возможность спрятаться за ней от Сирены.

Сейчас он должен отвезти Розу домой, в ее скромный отель и скучную жизнь. Может быть, она почувствует облегчение, вернувшись в свой собственный мир. Может быть, она увидит в этом спасение. По идее, так и должно быть.

Он бродил из зала в зал, отмахиваясь от приглашений остановиться и поболтать.

Он знал, что должен отвезти ее домой. Но часть его не хотела ее отпускать, по крайней мере пока. Последние слова, которые он бросил Сирене, были не совсем блефом. Не тогда, когда он думал, как Роза смотрела на него. Он вспомнил, как изменилось выражение ее лица: смех затих, губы слегка приоткрылись. Он вспомнил, как у нее перехватило дыхание и как вздымалась ее грудь.

Он вспомнил, как она смотрела ему в глаза.

Встреча с Розой — лучшее событие сегодняшнего вечера.

Ему ненавистна была мысль, что скоро все должно закончиться. И он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понять, что и Розе не хочется, чтобы все закончилось, по крайней мере, еще не сейчас.

Наконец он нашел Розу, окруженную группой гостей, в которых он сразу опознал приспешников Сирены. Это были жеманные мужчины и женщины, которые были ее свитой, всегда сидевшей вокруг, ожидая каждого ее слова, словно редкого угощения. Теперь они обступили Розу, как какая-то императорская гвардия, рассматривая ее так, словно она была лакомым кусочком.

Нет сомнений, Сирена приложила к этому руку. Это ее почерк.

— Вот ты где, — сказал он, сдерживаясь и оглядывая эту группу самодовольных людей. — Я искал тебя повсюду.

Она не слишком-то ему обрадовалась. В ее глазах он не увидел ни облегчения, ни восторга, который был бы предпочтительнее. Ее глаза цвета бренди совсем не потеплели. Даже язык тела изменился, движения ее стали резкими и более официальными.

— Я разговаривала со своими новыми друзьями, — ответила она.

Он посмотрел на группу из шести одинаково одетых, а вернее, одинаково раздетых людей. Мужчины были с голым торсом, в белых юбках, бело-голубых повязках на голове и золотых нарукавниках. Костюмы женщин дополняли золотые бюстгальтеры.

Так называемые друзья Клеопатры. А скорее, ее почетный караул. И он знал, что они, как и Сирена, способны разорвать ничего не подозревающую Розу на куски. Не только он смог увидеть отсутствие у нее искушенности и коварства. Она была как луч света в темноте. Она была сама уязвимость в мире застарелого цинизма.

— Жаль разочаровывать твоих новых друзей, — солгал он, пристально глядя в их густо подкрашенные глаза. — Но нам пора уходить. Я отвезу тебя домой.

Роза вздернула подбородок.

— А что, если я еще не собираюсь уходить? Теперь я знаю, где нахожусь, и в состоянии самостоятельно найти дорогу домой.

— Мы можем тебя проводить, — сказал один из новых друзей, гаденько улыбаясь.

— Да, — подтвердил другой. Когда он улыбнулся, лицо его напомнило морду гиены. Он взял руку Розы и сказал: — Останься еще ненадолго. Мы проследим, чтобы ты благополучно добралась домой.

— Конечно, тебе решать, — сказал ей Витторио.

Он не мог скрыть раздражения, даже когда ему пришлось заставить себя отступить, потому что, если она не хотела уходить, он вряд ли может вытащить ее отсюда. Первобытный человек у него внутри настаивал, чтобы он просто бросил ее через плечо и унес. Но она уже взрослая, у нее есть собственное мнение, и если она настолько глупа, чтобы предпочесть их ему, то это будет только ее решение.

Но сама мысль об этом ему очень не нравилась.

Она посмотрела на Витторио, и он заметил неуверенность в ее взгляде, почувствовал, что оборонительные стены, которые она возвела вокруг себя, пошатнулись. И как тогда на мосту, когда он только встретил ее и она стояла с опущенными плечами, понимая всю безнадежность своего положения, он почувствовал момент, когда она приняла решение.

— Нет, — сказала она, улыбнувшись. — Спасибо за ваше предложение. Но уже поздно, а мне завтра нужно идти на работу.

Витторио одобрительно хмыкнул, а они умоляли ее передумать. Значит, она все-таки увидела выражение их глаз и поняла, что он — меньшее из двух зол? По крайней мере, у нее на это хватило здравого смысла.