Свидание у водопада - [86]

Когда Фабио рано утром открывал кафе Марии, неожиданно появилась пожилая полненькая дама на новом автомобиле «Пежо Т21», если Фабио правильно помнил. Шофер открыл дверцу машины. Сеньорита Гомес уже давно считалась одной из лучших клиенток кафе. Она каждый день встречалась в кондитерской со своими подругами.

– Фабио, – поздоровалась она, привычно кивнув.

Она знала юношу еще с детских лет и поэтому никогда не называла его «сеньор». Иногда Фабио казалось, что она вот-вот погладит его по голове, как в те времена, когда он еще ребенком целыми днями играл в кафе.

– Сеньорита Гомес! – приветливо поздоровался он и слегка поклонился.

Она пахла пудрой и одеколоном. На лице был толстый слой макияжа, как тогда обычно делали женщины, отчего лицо напоминало маску. Платье, очевидно, было только что купленное. Оно выгодно скрывало недостатки фигуры и подчеркивало достоинства. Фабио отпустил привычный комплимент. Женщина улыбнулась и пожала мягкой теплой рукой его руку.

– Фабио, верно говорят, что у твоей матери есть любовник? Люди сплетничают, но я просто не могу себе этого представить.

По спине Фабио пробежал озноб. Он и ожидал чего-то подобного. Неужели все начинается снова? Неужели опять пойдут слухи, намеки, люди опять будут без устали трепать языками, сплетничая о его матери и о нем самом? Жизнь, которую они так усердно и кропотливо строили много лет, постепенно разрушится, растает, как лед на пылающем солнце? Нет, этого не может и не должно случиться!

Фабио пришлось собраться, чтобы спокойно ответить сеньорите Гомес.

– Я… – Он почувствовал, как к щекам прилила кровь, и надеялся, что собеседница этого не заметит. – Это мамин жених, – сказал он наконец.

Он ненавидел это слово, потому что оно ассоциировалось с Алессандро. В жизни Фабио этот мужчина был незваным гостем и таким останется навсегда. Он так быстро разрушил их отношения с матерью.

Сеньора Гомес, заметив его волнение, не сводила с него глаз. Она отпустила его руку и молитвенно свела пухлые ладони. Не в первый раз Фабио заметил, какие длинные у нее ногти – верный признак того, что сеньорите Гомес был чужд физический труд. Короткие и грязные ногти были только у работяг.

– Думаю, женщина в таком возрасте, как твоя мать, больше не должна выходить замуж, – продолжила сеньорита Гомес, – к тому же она так долго была вдовой. Это просто неприлично. Кроме того, в браке должны рождаться дети… Ну, не мне вам об этом говорить. Это вам и без того известно.

Взгляд сеньориты Гомес цепко впился в Фабио. Парень задумался на мгновенье: нет ли какого-нибудь неписаного закона, запрещающего выходить замуж старым вдовам? На ум не пришло ничего, но слова сеньориты Гомес глубоко запали в душу. Он, конечно, не хотел, чтобы его мать выходила замуж. Они ведь так счастливо жили вместе. Почему нужно что-то менять?

И конечно, он боялся влияния этой женщины: сеньорита Гомес когда-то привела к ним первых серьезных клиентов. С ее помощью кафе Марии расцвело.

Сеньорита Гомес имела такое же важное значение для кондитерской, как вкусные пироги, шоколад и кофе. Фабио не решался представить, что случится, если кафе лишится благосклонности этой клиентки.

Парень сделал жест, приглашая ее войти в кафе.

– Мы только что открылись, – произнес он, – но для вас, сеньорита Гомес, я мигом приготовлю вкусный шоколад и предложу хорошую, еще теплую выпечку. Конечно, за счет заведения.

Фабио удивленно заметил, как сеньорита Гомес, которая обычно не отказывалась от вкусного, замялась и решительно помотала головой.

– Ах нет, мне сегодня не до того. – Она уже хотела уйти, но в последний момент еще раз обернулась к Фабио и похлопала его по плечу. – Сначала уладьте семейные дела, мой мальчик, тогда я и мои подруги с удовольствием посидим в вашем кафе. Вы же понимаете, я не могу посещать кондитерскую, которая пользуется дурной славой.

Дурной славой? Фабио сдержался и ничего не ответил. Он помог сеньорите Гомес сесть в машину, кивнул шоферу и смотрел вслед уезжающему автомобилю, пока тот не исчез в утренней сутолоке.

Весь день Фабио думал об этом разговоре.

«Стало ли меньше посетителей уже сейчас? Неужели люди избегают заходить в нашу кондитерскую?»

Вечером он закрыл кафе, немного побродил по улицам и только потом вернулся домой.

Казалось бы, он должен был уже привыкнуть, что в роскошной трехкомнатной квартире, которую он долгое время делил лишь с матерью, вдруг поселилась толпа незнакомых людей. Дети шумели, громко смеялись, пели, дрались, разносили грязь и бегали по улице.

Фабио часто думал, что дети похожи на беспризорников, но никогда не высказывал этого вслух. Когда он в тот день пришел домой, то услышал смех матери. Он ненадолго задержался возле двери, не вынимая ключей из замка. Двое детей с гиком носились по маленькому коридору и играли в кошки-мышки. Из кухни доносился плач самой маленькой девочки. Фабио уже заметил, что Марии больше всего нравилась Флорентина. Очевидно, мать видела в ней замену дочери, сестры Фабио, которую он никогда не знал, потому что та умерла во время переезда в Аргентину.

«Мне нужно поговорить с мамой, – подумал Фабио. – Эти новые жильцы угрожают всему, что мы нажили с таким трудом».