Свидание у водопада - [113]

Он погладил горничную по руке, потом ухватил ее за зад. Точно. Прошло уже несколько дней, как у него не было женщины. А последней была Анабелла… Он брал ее шесть месяцев кряду, теперь с него довольно. Ему не нравился запах этой женщины, ее темная кожа и все, что сначала так привлекало. Меньше всего он хотел, чтобы та понесла от него под его крышей. Сегодня вечером он отправит ее в то болото, из которого вытащил. А после возьмет Марселлину.

– Выйди во двор, скажи, чтобы оседлали хорошую лошадь.

– Слушаюсь, дон Хорхе.

Девушка поспешила прочь. Он смотрел ей вслед, потом пошел за ней твердым, уверенным шагом. Девушка так бежала, словно речь шла о ее жизни или смерти. Возможно, в этом она была права. Эстансьеро был не в настроении, и кто-то за это должен ответить. Об этом знали все. Он не сможет дождаться вечера.

Когда дон Хорхе вышел во двор, один из конюхов уже ждал его, держа коня хозяина – любимого Сивку. Но хозяин хотел видеть перед собой дрожащую прислугу. Они не должны думать, что сделали все правильно… Их не должно убаюкать его спокойствие. Донья Бруна жила в спокойствии и вот решилась восстать против мужа… Дон Хорхе нахмурился, выпятил грудь колесом.

– Сивка? Почему Сивка? – вскричал он так громко, что животное испугалось. Лошадь еле-еле удалось успокоить.

– Но вы же сказали… – отважился подать голос конюх.

Дон Хорхе поднял брови:

– Я вообще ничего не говорил.

Каждое слово звучало, словно удар плетью. Он почувствовал, что становится спокойнее. Он снова был прежним. Это больше не был мужчина, которого предала жена.

Он на самом деле не давал точных указаний Марселлине. Конь Сивка – одно из последних приобретений. Дон Хорхе любил этого жеребца. И в последние дни он неизменно выбирал Сивку. Он заметил, что лоб конюха покрылся испариной. Коричневая кожа посерела. «Чудесно, – подумал дон Хорхе, – для начала хватит». Теперь эстансьеро сможет дождаться вечера. До этого времени он сообразит, какую пытку применит и кто будет жертвой.

Когда дон Хорхе подошел к Сивке и вскочил в седло, конюх еще раз вздрогнул. Дону Хорхе нравилось, когда крепкий взрослый мужчина дрожал перед ним, как кролик перед охотничьей собакой.

Во двор вышли двое мужчин, которые должны были сопровождать хозяина, оба – индейцы гуарани. Они спешили, чтобы не опоздать ни на минуту.

Дон Хорхе знал, что и сам может справиться с пумой, но он никогда бы не выехал на охоту один, как простой гаучо. Только в сопровождении. Он качнулся в седле и вонзил шпоры в бока лошади. Сивка хотел встать на дыбы, но хозяин усмирил его, как укрощал всех вокруг. Потом группа всадников промчалась мимо ворот.

«Я убью эту пуму, – напевал про себя дон Хорхе, – я убью их всех».

Они скакали добрых два часа на запад, пока не появились первые следы пумы. По размеру отпечатков лап было понятно, что животное необычайно крупное. Дону Хорхе не пришлось ничего говорить. Один из индейцев, Итаги, ловко спрыгнул с лошади, чтобы рассмотреть следы поближе. Некоторое время мужчина молча рассматривал дорожку следов, потом поднялся.

– Зверь должен быть где-то рядом, дон Хорхе, – произнес он.

Дон Хорхе направил лошадь ближе к следам.

– Значит, где-то рядом. – Он довольно улыбнулся. На самом деле он уже давно заметил, что лошади стали заметно беспокойнее. Теперь он был уверен, что они почуяли хищника рядом.

Внезапно Сивка дернулся в сторону. Дон Хорхе коленями вернул жеребца на место. Хотя у эстансьеро при себе была плеть, но он предпочитал хлестать ею людей, а не любимую лошадь. Животные никогда не предадут хозяина. Они оставались верными тому, кто их кормил и ухаживал за ними. Собаки нервно лаяли вокруг всадников и лошадей, настаивая на продолжении охоты. Собаки тоже покорно ему подчинялись.

Прищелкнув языком, дон Хорхе подозвал любимого пса Душегуба – роскошного кордовского дога. Потом он внимательно огляделся. Солнце стояло почти в зените и немилосердно жгло людей и животных, но это не могло помешать им охотиться. Никогда. Вдалеке, на возвышенности, поднялось облако пыли. Возможно, там ехали всадники, а может, это одно из его стад. Ведь куда ни кинь глазом, повсюду была земля Монада. Дон Хорхе снова обернулся и взглянул на запад. В той стороне начинались холмы. Рядом с одинокими пальмами виднелись небольшие утесы, на которых следы почти не будут видны. Но его индейцы – хорошие следопыты. Он мог на них положиться.

– Поехали дальше, – приказал он и пустил лошадь рысью.

Индейцы последовали за ним. Собаки окружали группу со всех сторон и сопровождали лаем, забегали вперед и возвращались назад. Душегуб не отдалялся от хозяина.

Вначале они ехали по широкой тропе, но она все время сужалась. «Холмистая степь, – размышлял дон Хорхе, – сиротливые угодья пумы…» Следы животного, которые они, казалось, потеряли, неожиданно появились вновь. Один из индейцев наконец обнаружил сегодняшний помет пумы. Дон Хорхе довольно рассмеялся. Мимо всадников бросились наутек несколько зайцев. Ради забавы эстансьеро подстрелил одного из своего охотничьего ружья. Ему нравилось, когда пуля останавливала животное, бегущее на полном ходу. В таком случае оно еще некоторое время летело в воздухе, а потом, совершив несколько кульбитов, падало на землю замертво.