Свидание у Сциллы - [5]
Роман. Именно о нем он мне говорил? Я напишу роман. Зашифрованный роман, героем которого станет прототип Клауса. Персонаж, наделенный множеством черт, но каждая будет узнаваема. Двуликий человек, каким он и был. Внешне — карикатурный лжефилософ, а внутренне исполненный веры и благородства. В общем, его жизнь. Решение принято. Я напишу роман: волнующий, динамичный, пересыпанный анекдотами из жизни Клауса.
Я прилежно изложил Клаусу все, о чем рассказал. На этот раз он казался заинтересованным. Вопреки очевидному Клаус и не помышлял стать главным героем романа, но не испугался, и это самое важное. У меня был план, и я записал его. Охваченный желанием помочь мне, Клаус не оставлял меня в покое, сердился.
— Где ты? У тебя есть история? Не старайся представить меня добрым. Рассказывай самое дурное. Если этого мало, то выдумай. Нужна содержательность.
Портрет, который льстит ему? Плевать. Клаус множил сюжетные линии, перегружал мой автоответчик, предлагая каждую минуту новые идеи.
— Сделай из меня загадочное существо, хранителя страшных тайн. Придумай ловушки, расставленные моими врагами. Еще лучше, убей меря, но пиши!
Клаус повесил трубку, но снова позвонил. Ему пришла в голову новая сюжетная линия… Клаус не оставлял меня, обременяя деталями, призванными помочь мне написать стоящую историю. Рассказ о его жизни? Да он забыл ее. Следствием его энтузиазма стал вымысел, не имевший отношения к настоящему Клаусу. Мой план разваливался под сокрушительными ударами его воображения. Он спрашивал, и я отвечал, что история продвигается. В действительности все было не так или почти не так. Три жалкие страницы. Клаус был прав. Роман требовал интриги. Увы, в предлагаемых им сюжетах я ничего не находил.
— Ты согласен?
Возвращаюсь в Сциллу и оставляю свои размышления. Лефур задал мне вопрос, и я кивнул. Кстати, что за вопрос, не знаю.
Принесли еще кофе, я взял шоколад, поданный официантом, и откусил. Восхитительная нежность какао Сциллы имеет горьковатый привкус. Издалека кажется, что роман о Клаусе так легко написать.
Лефур, грызя шоколад, сплетничал об уходе писателя Жака Касбона из издательского дома ПЛМ. Он споткнулся на фамилии знаменитого автора, подсчитал претендентов, взвесил шансы аутсайдеров… В сотый раз я мысленно открыл незаконченную рукопись. Можно пересказать три первые написанные страницы.
На первой строке мой персонаж орет. Ничего странного. Клаус всегда орал. В конце концов, у героя есть голос, а если надо, то и кулаки. Я начал свой рассказ с описания драки на телевидении. Меня вдохновило бурное выступление Клауса в передаче о культуре «Зеркала». Набросившись на корреспондента ежедневной немецкой газеты, он обозвал его ревизионистом. Клаус размахивал газетой и вопил: «Я провел расследование. У меня есть доказательства, что вы лжете!» Журналист сорвал наушники, чтобы протестовать. Хентц вскочил, закричал, что он лгун, нацистское дерьмо, и влепил ему пощечину. Заметив, что ведущий намерен вмешаться, Клаус бросил его на стеклянный столик, стоявший посреди телестудии. Ведущий сильно ударился, но Хентц не обратил на это внимания. Он уже сорвался с цели. Так как передач называлась «Зеркала», легко догадаться, что за этим последовало. Клаус швырнул в зеркала стулом, контрольным монитором и камерой, крича при этом: «Гласность!» «Инцидент» позабавил Клауса, напомнив ему сражение с фашистскими головорезами. Когда я выразил опасение что у него будут неприятности, он хлопнул меня по спине: «Бояться нечего. Они — трусы». Клаус был прав. Общество спасовало перед философом.
До этого места воспоминания были подлинными. На мой взгляд, даже слишком подлинными, чтобы служить отправной точкой для будущего вымысла. Мой роман начинался с анекдота, но после трех страниц я иссяк. Дальше следовало придумывать роман, но продолжение буксовало.
— Будет процесс. — Лефур говорил об издателе ПЛМ и писателе Касбоне. — ПЛМ не оставит бегство Касбона без последствий. Будет процесс.
«Круто», — подумал я.
Продолжение моего романа? Когда я слушал Лефура, потиравшего руки при мысли о судебном процессе, меня вдруг осенило. Клаусу нужно то же самое! Скандал на телевидении должен иметь продолжение. Общество проснулось. Он будет в центре бунта.
С определением темы вымысла пришло вдохновение. Клаус видел все четко. Необходимо отойти от действительности, и, чтобы получился роман, забыть о ней, сочинить для Клауса другую жизнь. У меня было столько сюжетов, мне предложили столько идей, только писать успевай. И представил себе, что Клаус не вышел сухим из воды. Жалобе дан ход. Он очень рискует. Его вызывают, чтобы унизить и изранить. Ему плевать. Телепередача позволяет придать гласности секреты и сделать на этом состояние. Они хотят процесса? Ладно! В свою очередь, Клаус потребует процесса, чтобы заявить о раскопанных им фактах. Я возьму только один из предложенных им сюжетов.
«Это будет мой триумфа — провозглашает Клаус в моем романе. Конечно, этому никто не верит. Клаус известный выдумщик. С ним покончено, по крайней мере снова уклониться от ответственности, ему не удастся. Париж ищет чудо, которое поможет Клаусу избежать наказания, и вдруг потрясающая новость.
Отчего Бонапарт так отчаянно жаждал расшифровать древнеегипетскую письменность? Почему так тернист оказался путь Жана Франсуа Шампольона, юного гения, которому удалось разгадать тайну иероглифов? Какого открытия не дождался великий полководец и отчего умер дешифровщик? Что было ведомо египетским фараонам и навеки утеряно?Два математика и востоковед — преданный соратник Наполеона Морган де Спаг, свободолюбец и фрондер Орфей Форжюри и издатель Фэрос-Ж. Ле Жансем — отправляются с Наполеоном в Египет на поиски души и сути этой таинственной страны.
В настоящий сборник под общим названием «Убийство на почве любви» вошли три романа: «Не сердись, Иможен», «Овернские влюбленные» и «Вы помните Пако?».
«Стюардесса с тележкой медленно пробиралась по узкому проходу салона, обслуживая пассажиров; она непринужденно с ними беседовала, некоторые заметно хотели занять ее время больше, чем им было положено по стоимости билета. Теперь-то Саша Кошкин будет знать, что регистрацию на самолет нужно проходить как можно раньше, чтобы получить местечко в посадочном талоне поближе к креслу стюардессы, а то он, по своей неопытности, не торопился, перед полетом сидел в буфете и разминался красным вином…».
Главная героиня книги молодая и амбициозная Жанна, концертный директор новой попсовой московской группы «Мэри». Дебютные выступления этой группы запланированы в одном из самых лучших концертных залов столицы, а по городу уже развешаны яркие баннеры: «Мэри» — скоро все офигеют!» И незадолго до концерта одну из участниц коллектива находят мертвой на крыше многоэтажки со всеми соответствующими ритуальному убийству атрибутами: дьявольской пентаграммой и странной запиской, текстом из Откровения Иоанна Богослова: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри…». За первым убийством следует второе, третье, четвертое… И ни у кого уже не остается сомнений, что в столице орудует новый серийный маньяк убийца, последователь одного из древних, поклоняющихся дьявольским силам, культов. И Жанна еще не знает, что во всей этой жуткой истории ей уготована совершенно особенная роль.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.