Свидание у озера Мичиган - [5]

Это была смешная мысль, потому что в этом баре он проводил общим счетом не больше двух часов в неделю. Это ведь не был его особняк с таким видом на озеро Мичиган, что за один этот вид пришлось выложить несколько миллионов. Это не был монструозный особняк Уайеттов, в котором он вырос. Это вообще не был дом, тем более когда за стойкой не стояла Джинни. Это был просто бар, в который он забрел около трех лет назад и попросил коктейль, потому что ему было очень паршиво.

Тогда она стояла перед ним и слушала его, точнее, слушала его молчание, пока он пытался привести мысли в порядок, после того как Лэндон явился в его дом и потребовал, чтобы Сибилл пошла с ним, а та была настолько напугана, что не стала возражать. Тогда, точно так же, как сегодня, все в тщательно простроенном мире Роберта Уайетта рушилось, превращалось в тусклый серый пейзаж. И ему хотелось выпить. Сейчас, вспоминая тот день, он гадал, как долго Джинни просто стояла перед ним, не задавая ни одного вопроса, пока он сидел, забыв, где он, забыв заказать выпивку, ради которой пришел. Да, с ней можно было помолчать. И поговорить.

Где же она?

Она сказала, что будет через неделю. Она сказала, что у нее «семейные обстоятельства». Она не вернулась в срок, значит, ее семейные проблемы оказались сложнее, чем она рассчитывала. У нее что-то случилось.

Блондинка вернулась с человеком, который выглядел смутно знакомым.

– Доктор Уайетт, как всегда, рады вас видеть. Чем я могу помочь?

У Роберта кончилось терпение.

– Кто вы?

– Джулиан Симмонс, – сказал человек таким тоном, будто Роберт должен был его помнить. – Я – хозяин «Трентона». Вы один из наших самых дорогих гостей, так что, если я могу чем-то…

– Где Джинни? – оборвал его Роберт.

– Джинни взяла отпуск.

– С ней все в порядке?

Симмонс не ответил. Так и есть, с ней что-то случилось.

– С Джинни все нормально, – наконец сказал Симмонс. – Мы надеемся, что она вернется к нам через несколько недель. Я знаю, она – ваша любимица, но Миранда…

– Как ее найти?

– Доктор Уайетт, извините, но…

Прежде чем он осознал, что делает, Роберт перегнулся через стойку и схватил Симмонса за ворот рубашки.

«Уайеттам никто не отказывает!» – рычал голос отца в его голове. А может, он слышал не голос отца, а свой собственный. Кажется, он сказал это вслух. Блондинка пискнула.

– Доктор Уайетт, – пыхтел Симмонс. – Это какое-то недоразумение.

Роберт опомнился и отпустил его. Надо было не пугать, а заинтересовывать. Он перевел дух и как можно спокойнее спросил:

– Сколько?

– Чего?

– Сколько? – повторил Роберт. – Простите, что я напугал вас и вашу барменшу, я не хотел этого. Я бы хотел загладить свою вину. Сколько?

Симмонс уставился на него, разинув рот.

– Тысяча вас устроит?

– Долларов? – выдохнул Симмонс.

– Скажем, две тысячи.

В конце концов, у каждого есть своя цена. Если у Джинни были проблемы, он должен ей помочь. Но для этого надо сначала выяснить, где она. Если Симмонс откажется от денег, у Роберта есть другие способы, но это займет больше времени.

Симмонс вытер пот со лба и достал свой бумажник.

– Вы хоть понимаете, что предлагаете мне нарушить закон?

– Вы хоть понимаете, что мне плевать? – отозвался Уайетт.

Понятно, что, когда речь шла, например, о насилии или убийстве, Роберт уважал законы. А в остальных случаях… Он был Уайеттом. Деньги открывали все двери.

Симмонс тоже это знал.

– Вы можете поклясться, что не навредите ей?

– Да я ее и пальцем не трону.

«Если она сама этого не захочет», – промелькнула у него в голове странная мысль.

Симмонс сдался.

– У нее проблемы в семье. Я дам вам адрес.

Глава 3

Джинни обессиленно опустились на бетонную ступеньку перед домом Николь, слишком уставшая, чтобы плакать.

Нет, неправильно. Теперь это ее дом.

Николь мертва.

И так как у них никого не было, Джинни унаследовала все, что принадлежало Николь. Включая дом их детства.

Все теперь ее. Подержанный седан. Огромные счета из клиники. Счета за похороны. Сожаления и угрызения совести.

Ребенок.

Смерть – это ужасно, это все знают. Но никто не предупреждал Джинни, что смерть настолько сложна. И разорительна. Кто знал, что на ней вдруг повиснет столько долгов?

Это не считая Мелиссы. Девочке было всего несколько дней. Как несправедливо, что она никогда не увидит свою мать. Как несправедливо, что семья, о которой Николь столько мечтала…

Джинни потерла лицо. Мелисса не виновата, что роды были сложными, что у Николь образовался тромб, который не заметили. Джинни догадывалась, что ей нужно подать в суд на больницу. Это же девятнадцатый век, сегодня женщины не умирают родами. Но Джинни даже представить себе не могла, что ей придется сейчас заниматься еще и иском.

Она и с текущими проблемами не знала, как справиться.

Она посмотрела на небо, надеясь увидеть падающую звезду и загадать желание. Но это Чикаго. Огни города засвечивали небо, и ни одной звезды она не смогла найти в белесой дымке.

Она бы хотела вернуться на работу и готовить идеальный «Манхэттен» для идеального доктора Роберта Уайетта, благодаря экстравагантным привычкам которого у нее водились кое-какие деньги. Сто баксов каждый вечер, пять вечеров в неделю, почти три года – доктор Уайетт позволял Джинни не задумываться о деньгах.