Свидание у озера Мичиган - [21]

– Тогда трогай, – выдохнула она.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Это было предостережение, что секс с ним будет не сладкой игрой, романтической близостью с красивыми словами и нежными прикосновениями. О нет.

– Если что-то пойдет не так, я скажу… – Она приоткрыла глаза и сквозь ресницы увидела парусник, все еще скользивший по волнам озера. – «Парус»! Если я скажу это, ты остановишься.

Он замер и молчал так долго, что Джинни уже подумала, что он сомневается, не то в их стоп-слове, не то в самой идее заняться с ней сексом.

– Парус? – переспросил он, скользя рукой по ее животу вниз.

Она выгнула спину.

– Просто это не то слово, которое я обычно кричу во время секса, – сказала она.

Он вздрогнул так, будто она уколола его иголкой, а руки стиснули ее еще крепче. Она не могла коснуться его, не могла повернуться к нему. Все, что она могла сделать, – это стоять там и смотреть, как озеро Мичиган мерцает в летнюю жару.

Затем он поцеловал ее требовательно и яростно, будто бросая выбор не то ей, не то себе самому. В любом случае она приняла этот вызов, целуя его в ответ так же дико, как он целовал ее. Она укусила его за нижнюю губу и почувствовала, как его тело напряглось в ответ. Но он не ослабил свою хватку, и она не могла сделать больше ничего, кроме как целовать, сосать, кусать его губы. Но и он не делал больше ничего, не ласкал и не гладил ее, просто очень крепко держал в объятиях, так что она не могла пошевелиться. Между тем каждая клетка ее тела до боли жаждала его прикосновений.

– Я хочу тебя, – прошептала она.

– Не надо, – прорычал он ей в шею. – Не говори ничего. Просто молчи.

Даже сквозь дымку желания она поразилась нелепости этого требования.

– Ты серьезно? – спросила она, задыхаясь от смеха.

– Пожалуйста, – простонал он. – Я хочу… по-другому.

По-другому? Она попыталась высвободиться, и Роберт отпустил ее. Он тяжело дышал, мрачно глядя мимо нее.

– Хорошо, – сказала она ему. – Это твои правила? Я не могу ни дотрагиваться до тебя, ни разговаривать?

– Да. Это мои правила.

Молчание лишало секс половины удовольствия. А запрет на инициативу – лишал и второй. Но вызов был принят.

– Хорошо. А мое правило – если любой из нас говорит слово «парус», второй немедленно останавливается.

– И все?

– И все. Где твоя спальня?

– Там. – Он мотнул головой в противоположный конец балкона, но не двинулся с места.

О боже. Во что же она ввязалась?

– Я надеюсь, там есть кровать?

– Да. Конечно.

Он прошел по балкону, открыл стеклянные двери и пропустил ее в спальню. Стены здесь были темно-синими, а камин облицован красноватым мрамором, но ее внимание сразу приковала массивная кровать с балдахином. Она была огромной, наверное, размером со всю спальню Мелиссы, с резными столбиками по углам, а бледно-голубой балдахин из плотного дамаска придавал ей сказочный вид.

– Подходит? – хрипло спросил Роберт.

– Вполне, а ты очень мил, когда нервничаешь.

– Я не нервничаю, – ответил он нервно.

Джинни сделала шаг к нему. Он не отступил, только резко перевел дух. И тут Джинни заметила за приоткрытой дверью гардеробной стойку с галстуками. Она быстро подошла и схватила один – красный, шелковый, – стараясь не замечать пугающего ярлычка «Армани». Она собирается угробить галстук, который, вероятно, стоит несколько сотен долларов. Ничего, переживет, он снес домов на несколько сотен миллионов долларов!

Она быстро намотала галстук на запястье и повернулась к нему, протянув руки.

– Как насчет этого? Можешь связать меня, чтобы я тебя не трогала.

Он вспыхнул, а Джинни почувствовала извращенное удовольствие от шока, написанного у него на лице. Он так привык себя контролировать, она тысячи часов видела его абсолютно непроницаемым, а сейчас она удар за ударом разрушала стену, за которой он прятался.

– Ты… я… – Он закрыл рот, а его рука потянулась к запястью в поисках манжеты. – Нет.

– Нет? – Она обернула галстук вокруг обеих запястий, медленно завязала его концы, а потом поднесла руки ко рту и зубами затянула узел. – Разве ты не хочешь связать меня? Чтобы я тебя не трогала?

Он ухватился за один из резных столбиков кровати, будто его не держали ноги.

С трудом удерживая равновесие, Джинни скинула одну босоножку.

– Или мне лучше остаться в туфлях?

Он покачал головой, не в силах произнести ни слова.

Кровать была настолько высокой, что Джинни пришлось воспользоваться специальной скамеечкой, чтобы залезть на нее. Она ходила по бескрайнему голубому покрывалу, как по небу, догадываясь, что Роберту сейчас хорошо видны ее ноги, а когда она кружится, то и трусики. Она встала на колени и протянула к нему связанные руки.

– Роберт. Иди ко мне.

– Нет, – сказал он снова, более решительно. – Я могу ранить тебя…

– Я тебе не верю, – прервала его Джинни. – Ты не монстр, Роберт, так что прекрати вести себя как в фильмах ужасов. Ты мужчина. Самый великолепный, сложный, откровенный и добрый человек, которого я когда-либо встречала, и я мечтала о тебе все эти годы. Кроме того, я не такая уж хрупкая. И я доверяю тебе.

– А я не доверяю себе, – ответил он. – Разве ты не видишь? – Он сжал челюсти. – И тебе тоже не следует.

Ох, Роберт. Она пошевелила руками, и галстук красной змейкой соскользнул на шелковое покрывало.