Свидание у озера Мичиган - [20]

– Боже мой! – ахнула Джинни.

Но впечатлил ее не балкон. Она краем глаза заметила и его ширину, и обилие цветов и зелени, но ее внимание было приковано к другому. Потому что, несмотря на то что они были в трех кварталах от берега и вокруг стояли дома, ей открывался красивый вид на озеро Мичиган. Полуденное солнце отражалось в воде, и только по этой золотой ряби на горизонте можно было понять, где заканчивается вода и начинается небо.

– Какой вид! – воскликнула она. – Но как это возможно? Ведь мы же далеко от озера!

Но Роберт не смотрел на озеро. Он смотрел на нее с тем затаенным блеском в глазах, к которому Джинни должна была уже давно привыкнуть. Но раньше между ними была стойка бара и полутьма «Трентона». Здесь, под ярким солнечным светом, его глаза не блестели, но горели.

– Я купил несколько зданий, закрывавших вид, и снес их, – сказал он небрежно, будто попросил передать ему соль. – Сейчас там парк с детской площадкой.

Джинни открыла рот.

– Подожди, подожди. Подожди с парком. Что ты сделал?

Он пожал плечами.

– Мне понравился этот дом, но я хотел вид.

Джинни оглянулась на озеро. Здания, которые прежде загораживали вид, должны были быть не меньше четырех или пяти этажей, а в них – квартиры ценой в несколько миллионов долларов каждая, потому что это же элитный район Голд-Кост[9].

Это превратило ее ежевечерние стодолларовые чаевые в хлебные крошки. Она знала, что он богатый, холостяк-миллиардер и все такое. Но…

У нее сейчас под носом было пространство, с которого Роберт стер сотни миллионов долларов потенциальной прибыли! Просто чтобы сидеть на своей террасе и смотреть на озеро!

Боже ж ты мой!

Что она вообще здесь делает? Он может получить любую женщину, какую захочет. Этот человек может иметь жену и любовницу, и еще по любовнице в каждом штате, и еще по одной в каждой столице мира, и частный самолет, и собственный художественный музей, и няню, и повара, и лимузин, и все, что угодно. Он мог получить все это одним щелчком пальцев.

А она – просто бармен. Пролетариат с мечтой о мелком предпринимательстве. Как она сюда попала? Она не должна была принимать приглашение на этот обед и особенно не должна была говорить ему, что хочет с ним переспать.

Но она ведь хотела.

Ладно, предположим, она не может и мечтать о таком мужчине, не может получить его. Но она же может взять его на время, а потом отпустить! Это, вероятно, разобьет ей сердце, но лучше любить и потерять, чем… а дальше она не помнила.

Это будет лучшей ошибкой в ее жизни.

– Тебе нравится? – спросил он низким голосом.

Джинни прочувствовала этот голос до самых кончиков пальцев. Она кивнула. По озеру проплыл парусник. Это было так прекрасно, что почти нереально. Очень похоже на Роберта.

– Отсюда видны звезды? – вдруг спросила она.

У нее они не были видны из-за уличного освещения. А у него? Неужели Роберт Уайетт и звезды может заставить сиять?

У него приподнялся уголок рта, что означало улыбку, и сердце Джинни забилось.

– В ясные ночи, если смотреть прямо туда… – Он встал позади нее и указал на горизонт.

Его тело, прижатое к ее спине, было теплым и твердым, а ветер с озера все время норовил поднять подол ее платья. Джинни не могла сказать, соблазняет он ее или нет, потому что это же был Роберт, а его сам черт не поймет, но она точно могла сказать, что все это было очень соблазнительно. Идеальный, богатый, великолепный доктор Роберт Уайетт, у которого была своя личная секция ночного неба.

– Мне бы очень хотелось это увидеть, – тихо сказала она.

Его рука легла ей на талию. Потом другая.

– Могу показать, – прошептал он ей прямо в ухо.

Джинни почувствовала, как его губы щекочут мочку, и ее соски напряглись. Это легчайшее прикосновение заставило все ее тело вспыхнуть желанием. Ей пришлось крепко сжать ноги, чтобы скрыть дрожь в коленях, но это движение только сильнее разожгло пламя между ее ног.

Она взяла его ладони и медленно положила их себе на живот.

Она чувствовала и слышала только Роберта.

Он зарылся лицом в ее волосы, его дыхание шевелило волосы на ее затылке. Он обнял ее и прижал к себе. Джинни запрокинула голову и положила ему на плечо. Ей казалось, что она со всех сторон окружена и защищена им, и ничто в мире больше не может ей навредить – он этого не допустит. Разве все последние дни он не доказывал это снова и снова?

– Ты прикасаешься ко мне, – тихо сказала она, проводя ладонями по его крепким рукам и чувствуя, как ее кожу щекочут мягкие волоски. Ей казалось, что вся ее кровь прилила к низу живота и пульсирует там, требуя удовлетворения.

Его губы прильнули к ее шее.

– Еще как!

Она повернула к нему голову, ее губы были всего в нескольких сантиметрах от его щеки. Она могла дотянуться, но она не торопилась. Ей нужно было точно знать, что он хочет этого, что он хочет ее.

– Тебе нравится трогать меня?

– Да, – прорычал он, накрывая ее впалый живот широкой сильной ладонью.

Она задрожала. Ей хотелось немедленно развернуться, сорвать с него рубашку, стянуть шорты, чтобы он стоял здесь перед ней совсем голый в ярком солнечном свете. Но она обнаружила, что его руки сжимают ее так крепко, что она не может пошевелиться.