— Можно вопрос, Андрей Геннадиевич? — Вова встал, растерянно оглядывая незнакомый народ, над которым он вдруг стал командиром. — Как узнать, кто лучший, а кто не лучший?
Вожатый сказал:
— На этот вопрос определённо-точного ответа не бывает. У каждого руководителя свой метод. Например, я узнаю лучших по выражению лица.
— Я не умею по выражению, — вздохнул Вова и сел на место.
— Когда ребята будут работать, повнимательнее приглядывайся, у каждого какое выражение на лице. Кто радуется, а кто мучается от работы. У тебя ведь в головёнке мозги, а не мышца. Что-нибудь методическое в этом занятии уловишь.
— Попробую, — сказал Вова неопределённым голосом.
— А ты, Берёзкина Люда, как звеньевая, организуешь девочек на стирку, сушку и глаженье формы. Мыло получишь у тёти Шуры. Вообще, предупреждаю, что за любым имуществом, от ложки до матраса, обращайтесь только к тёте Шуре. Ничего чужого брать не могите ни при какой необходимости, за это у нас... словом, не одобряют такого поведения. Внимание, пионеры, встать! За командиром отряда на трудовой десант шагом марш!
Шумной толпой побежали на трудовой десант. К обеду вся территория вокруг отряда была выметена и прибрана, а мусор унесён на свалку.
— Все хорошо работают, у всех нормальное выражение лица, все лучшие... — бормотал Заботин Вова, опершись на черенок лопаты.
Девочки получили форму, выстирали её, развесили на протянутых от дерева к дереву верёвках. Пока одежда сохла, девочки нарвали цветочков и наломали веток, чтобы украсить веранду и вычищенную мальчишками до блеска палату. Потом они погладили быстро высохшие под жарким солнцем рубашки и шорты.
Командир Вова, кое-как разобравшись в выражениях лиц, отобрал пятерых мальчиков с наилучшими выражениями и увёл их в лес на поиски места для отрядного костра и штаба.
Игорь Судаков в эту пятёрку не попал, опять обиделся. Дело в том, что, подметая землю метёлкой из прутьев с колючими листьями, передвигая в палате койки и залезая на две поставленные друг на друга тумбочки, чтобы смести с потолка паутину, Игорь всё время помнил слова вожатого, что лучших можно узнать по выражению лица. И когда замечал на себе взгляд Вовы Заботина, нарочно придавал лицу трудолюбивое выражение, будто ему жутко нравится сметать дурацкую паутину, которая не желает оставаться на мочальной швабре, а сыплется на голову и попадает в глаза.
Придавал, придавал выражение, а всё напрасно. Лучшими назначили других. «Ну и ладно, — стал он успокаивать себя. — Вова Заботин — командир неопытный, сам признался, что не умеет узнавать лучших. Да и тащиться по такой жарище в лес тоже не великое удовольствие. Приятнее отдохнуть оставшиеся до обеда полчасика в чистой и прохладной палате».
Игорь прилёг на свою койку, только успел закрыть глаза — и сразу уснул. И проспал бы еду, если б не разбудили ребята.
После обеда все, уставшие, с удовольствием улеглись исполнять сигнал «тихий час», а Игорю не спалось. Лежать и думать о том, что ты какой-то не такой, надоело. Он выбрался из-под простыни, надел шорты, обулся, подкрался к окошку — и был таков. Ноги понесли его к ангару. На этот раз, прежде чем пересекать широкую дорогу у Поляны сказок, он хорошо оглядел местность, подождал, пока прошли вниз докторша с какой-то вожатой, перескочил опасную дорогу и добежал знакомым путём до ангара, никому не попавшись на глаза.
Залез по бревну на крышу и перевернул кусок шифера.
Сразу появилась лохматая голова Дунина:
— Здорово!
— Салют, — сказал Игорь. — Ты в трудовом десанте участвовал?
— Нет, у нас с папой всегда порядок, — сказал Дунин. — Мы каждый день с утра прибираем, зачем ещё десанты устраивать? Вот если после шторма, бывает, весь пляж закидан мусором, травою морскою и досками, тогда приходится какой-нибудь отряд вызывать, чтобы помогли убрать.
— А ты входишь в какой-нибудь отряд?
— Нет, я сам себе отряд.
— И кушаешь сам по себе?
— Ага. Сажусь справа, за столиками, где начальство. Могу прийти в какое угодно время, и меня всегда поварята накормят.
— Да, устроился...
Игорь ещё больше зауважал Бориса Дунина. Тот это понял и добавил, чтобы усилить и закрепить впечатление :
— Я и зарядку не. делаю. Мы с папой вместо зарядки купаемся, с причала ныряем! Этого ни одному пионеру, кроме пловцов из кружка Александра Сергеевича, не позволяется. Но тебе я могу когда-нибудь устроить.
— Спасибо! Нас когда купаться поведут?
— Первое купание послезавтра с девяти тридцати до двенадцати. Но это разве купание... — Дунин горестно махнул рукой. — В воду по команде, из воды по команде, в воде не играть, не плескаться, не кричать, не драться, за ногу никого не дёргать, руками не махать, ногами не болтать, за буйки ограждения не заплывать — одно мучение, а не купание. Воду видел — и давай обратно на берег... Купаться хорошо безо всякого надзора и заплывать на сколько хочется. Сейчас начальство на пляж проследует, пойдём с тобой в скалы... Ну, как, привыкаешь к жизни?
— Слушай, Борис, — сказал Игорь, совсем проникнувшись к Дунину доверием, — а это ничего, что я в отряде как-то на отшибе, не со всеми вместе? Ребята за день все перезнакомились, а я как будто откуда-то забрёл. Ведь я вчера и на массовке не был, спина очень сожглась от солнца, жутко болела.
